Темные завесы

– Думаю, она чувствует себя освобожденной. Это был не лучший брак. – «И я – живое тому свидетельство». – Ого, наверняка это не та непринужденная беседа, на которую вы рассчитывали, приглашая меня на это свидание, так ведь?

Джек рассмеялся.

– Итак, когда привезут мебель? – спросил он.

– Мебель?

– Не можете же вы жить в этом месте без мебели… Иначе оно похоже на гробницу.

При слове «гробница» по спине у нее пробежал неприятный холодок.

– Не знаю. Еще не решила, чего хочу. Вообще-то на данный момент я не могу себе особо много чего позволить, – ответила Кэтрин, опустив ту часть, в которой отказывалась от настойчивых предложений своей матери обставить таунхаус.

Джек вдруг стал задумчивым, явно что-то прикидывая. А затем поднял на нее взгляд, словно ребенок, задумавший какую-то каверзу.

– Давайте-ка слегка прокатимся.

* * *

На юго-востоке Вашингтона, за рекой Анакостия, между стадионом имени Роберта Ф. Кеннеди и бывшими военно-морскими верфями раскинулся квартал бетонных бункеров, эвфемистически известных как общественные помещения временного хранения – памятников нашей стяжательской культуре, мавзолеев для ненужных пожитков, большей части которых в конечном итоге суждено отправиться на свалку или в телепрограмму «Хватай не глядя». «Тесла» Джека бесшумно скользила по дну каньонов, образованных громоздкими блокгаузами с подъемными стальными дверями и сверхпрочными навесными замками, пока не подкатила к одному из самых внушительных строений на восточном конце комплекса. Кэтрин дожидалась на переднем сиденье, гадая, в какого же рода свидание вляпалась, пока он отпирал и поднимал лязгающую пластину ворот. Галогеновые фары «Теслы» залили ярким светом пространство внутри, выхватив из темноты груды мебели, тщательно укрытые и аккуратно расставленные вокруг серебристого купе-кабриолета «Мерседес 380SL».

Джек повернулся и махнул рукой, приглашая ее присоединиться к нему.

– Я убрал сюда все это барахло после смерти папы. Так и не удосужился от него избавиться.

Кэтрин прошлась между стульями и столами, свернутыми восточными коврами, лампами. Все высочайшего класса, изготовленное на заказ. Никакой тебе «ИКЕА», никакого «Уэст Элм». Но зацепил ее взгляд в первую очередь «Мерседес». Пыльный, но хорошо ухоженный, нигде ни пятнышка ржавчины. Хром был блестящим и гладким, без оспинок или коррозии, кожа по-прежнему оставалась эластичной и гладкой. Кэтрин не удержалась и погладила ее кончиками пальцев.

– Машина моей матери, – объяснил Джек. – Свадебный подарок от моего отца. Он просто не мог с ним расстаться. Ну давайте же. Садитесь.

Кэтрин встретилась глазами с его ободряющим взглядом. Он открыл ей дверцу. Поерзав на сиденье и устроившись поудобней, она взялась за руль.

И тут ее словно встряхнуло всем телом, отчего у нее перехватило дыхание. Ей показалось, что она падает. Кэтрин отдернулась, будто укушенная разрядом скопившегося статического электричества. Джек не обратил на это внимания. Он уже обходил машину, чтобы устроиться на пассажирском сиденье. Потом помахал ключом, висящим на золотой цепочке. На эмалевом брелоке была выгравирована буква «Р».

– Прошу.

Кэтрин было заколебалась, но все же не смогла устоять и вставила ключ в замок зажигания. Двигатель моментально пробудился к жизни, ровно и мощно заурчав. Она посмотрела на Джека широко раскрытыми глазами. Он мотнул головой в сторону дверей склада.

– Вы серьезно? – спросила Кэтрин.

– Как я уже сказал, давайте прокатимся.

Через несколько минут Кэтрин и Джек уже катили по Суитленд-паркуэй с опущенным верхом, ветер трепал им волосы, а она благовоспитанно поддерживала скорость в пятьдесят пять миль в час[28]. Пэт Метени и Лайл Мэйс на WJZW[29] обменивались томными джазовыми поцелуями. Из-за густых деревьев по обе стороны проезжей части Кэтрин почти казалось, будто она петляет по сельской местности в Вирджинии, где прошло ее детство.

– Не слюнтяйничайте, – сказал Джек. – Дорога свободна. Втопите как следует.

Кэтрин бросила на него взгляд. Он явно наслаждался ее удовольствием, поэтому она нажала на акселератор. «Мерс» отреагировал как чистокровный скакун, без всяких усилий разогнавшись до шестидесяти пяти, затем до семидесяти, а потом до семидесяти пяти. Она ощутила, как ее вдавливает спиной в сиденье, и услышала смех Джека. Кэтрин легко проходила повороты простым прикосновением к рулевому колесу. Это был высокоточный инструмент, и ей казалось, что чем больше его раззадоривали, тем лучше он откликался.