Темные завесы

Кэтрин не могла дождаться, когда вернется домой и примет ванну. Тем не менее во время всей своей презентации она ни разу не оторвала взгляда от экрана. Ей хотелось посмотреть, отреагирует ли Джек вообще хоть как-нибудь. Он этого не сделал, но Кэтрин почувствовала, как все в конференц-зале расслабились – коллеги явно одобрили ее выступление. Закончив, она откинулась на спинку стула, все еще глядя на экран, и предоставила Алекс взять инициативу в свои руки и углубиться в детали. Следующие полчаса Джек просто сидел и слушал, лишь изредка вставляя словечко-другое, чтобы попросить Алекс или кого-то из ее коллег что-то повторить или уточнить хронологию. Хотя Кэтрин была уверена, что он не смотрел ни на кого, кроме нее. И она тоже ни на секунду не оторвала взгляда от экрана.

Как только Алекс завершила презентацию, Джек просто сказал: «Всем спасибо». И экран сразу потемнел.

Алекс не требовалось осыпать Кэтрин комплиментами. Она просто подняла брови. Этого было достаточно, чтобы понять ее невысказанные слова: «Молодчина, подруга!» Однако, зная ее, Кэтрин была уверена, что мысленно Алекс добавила: «Он просто не сводил с тебя глаз, зайка!» Но та и этого не произнесла вслух.

Не успела она вернуться в свой кабинет, как секретарша сообщила ей, что на линии Джек Райт. Кэтрин глубоко вздохнула, собралась с духом и взяла трубку.

– Кэтрин Филдс, – произнесла она самым нетерпеливым тоном, на который только была способна.

– Весьма впечатляюще, – произнес Джек, и она сразу представила себе его очаровательную улыбку. – Похоже, ты вернулась к делам по полной программе.

– Так чем могу? – спросила Кэтрин, сохраняя свой официальный тон.

На другом конце провода повисла пауза.

– Ты могла бы начать с того, что позволила бы мне лично принести извинения, – наконец произнес он, и Кэтрин показалось, будто она уловила у него в голосе некоторую досаду.

– В этом нет необходимости. Я прослушала все ваши сообщения. Ваши доводы мне совершенно понятны.

– Нам обязательно быть такими официальными?

– Простите, я решила, что это звонок от клиента.

Разочарованный вздох прозвучал так громко и отчетливо, что Кэтрин не могла не почувствовать легкий укол торжества.

– Прошлое не преследует нас, Кэтрин… Это мы преследуем прошлое.

– Не уверена, что понимаю, о чем ты говоришь.

– Это просто комната, полная докучливых сувениров, которую мы продолжаем посещать, чтобы напомнить себе, насколько незавершенными могут быть некоторые дела.

Требовалось срочно перевести разговор в другое русло. Это становилось чем-то чересчур уже интимным.

– Прости, конечно, но разве осталось еще что-то, что мы до сих пор не обсудили?

– Этот отчет детектива ничего не изменил в тебе для меня, Кэтрин. Я хочу, чтобы ты это знала.

Она ничего не ответила, пытаясь побороть искушение смягчиться, разрешить себе начать с ним все сначала. С красивым, сексуальным, надломленным душой Джеком.

К счастью, именно он первым закончил разговор, пока Кэтрин еще не успела окончательно сдаться.

Глава 18

Прошлое – это просто комната, полная докучливых сувениров. Как это подал Джек. По его словам, ему совершенно плевать, что она некогда сделала или кем когда-то была. «Но некоторые сувениры – это напоминание об ужасных секретах, Джек; секретах, которые все больше нагнаиваются и разъедают тебя, если не разобраться с ними».

Она жила в доме, просто-таки полном таких секретов.

Едва только выйдя из душа, Кэтрин вздрогнула, заслышав музыку. Едва слышную, но безошибочно узнаваемую. Эдит Пиаф пела «Осенние листья». Опять. Мелодия то появлялась, то исчезала, словно из радиоприемника при слабом сигнале. Звук вроде как исходил не из какого-то конкретного места, а разносился по комнате словно легкий ветерок – иногда прямо перед ней, иногда где-то за спиной, над головой, а иногда и откуда-то снизу. Из-за этого начала кружиться голова. Но вместо того, чтобы испугаться, Кэтрин была странно очарована тем, насколько знакомо она звучала. В ней чувствовалась какая-то мольба.

Внезапно послышался звук бьющегося стекла, за чем немедленно последовали хриплый смех и мужской голос, требующий налить еще. Подойдя к двери спальни, Кэтрин слегка приоткрыла ее. Внизу шла вечеринка. Из стереосистемы доносились звуки «Осенних листьев» – мелодия плыла вверх по лестнице вместе с запахом сигаретного дыма и духов. В воздухе висел женский смех, словно эхо в каньоне.

Это не было иллюзией. Таунхаус ожил.

Вернулся к своей прошлой жизни.