Темные завесы

В четыре часа дня ее вызвали в конференц-зал «БКЛ», расположенный в западной части здания. Жаркие лучи заходящего солнца заливали помещение, резко очерчивая силуэты тех, кто сидел спиной к окнам, и ослепляя тех, кто расположился к ним лицом. Но всеобщее внимание было приковано к большому экрану на передней стене, где вот-вот должна была начаться видеоконференция с «Райт Фарма». Помощник Алекс, Джош, возбужденно пытался манипулировать двумя пультами дистанционного управления одновременно – одним, чтобы опустить рулонные шторы на окнах, и другим, чтобы завершить цифровое подключение к «Райт Фарма». Все терпеливо ждали, пока в комнате наконец не стемнело и из динамиков монитора не послышались звуковые сигналы, подтверждающие установку соединения. Кэтрин пыталась умерить свое учащенное сердцебиение ровными, рассчитанными по времени вдохами. «Как учили в психиатрическом отделении». Она испытывала одновременно и душевный подъем, и страх от того, как отреагирует дядя Уоррен при виде ее нового облика. Сохранит ли он бесстрастное выражение лица, или она все-таки сможет заметить, как пошатнулось его самообладание? Кэтрин подалась вперед, надеясь, что камера сфокусируется на ее лице, приковав к ней взгляды зрителей. Но когда на экране наконец возникло лицо представителя противоположной стороны, пошатнулось самообладание самой Кэтрин.

Это был Джек. Сначала он ничего не сказал. Его лицо крупным планом занимало чуть ли не весь монитор, а глаза смотрели прямо в объектив камеры, установленной у него в кабинете. Он мог нацелить взгляд на кого угодно из сидящих в конференц-зале «БКЛ», но Кэтрин была убеждена, что Джек смотрит именно на нее. Был ли он поражен, увидев ее здесь?

– К сожалению, моего дядю вызвали по одному срочному делу, и он не может присоединиться к этой встрече, – наконец произнес Джек самым своим начальственным тоном. – Он попросил меня полностью заместить его.

– Мы проследим за тем, чтобы стенограмма этой встречи была доступна всем заинтересованным лицам, – отозвалась Алекс, кивая Джошу, который кивнул в ответ, подтверждая, что беседа записывается. – Но я уверена, что Уоррену не понадобится вносить никакие дополнительные пояснения к вашему и без того более чем полному резюме.

Подобное откровенное подмасливание, похоже, оставило Джека совершенно равнодушным. Выражение его лица оставалось неподвижным. Он даже не моргнул. Просто смотрел через камеру в самую душу Кэтрин. Она была уверена в этом.

– Поскольку наша присутствующая здесь коллега, – Алекс мотнула на нее головой, – вновь присоединилась к команде после своего краткого отсутствия, я подумала, что было бы уместным поздравить ее с возвращением и сразу приступить к работе. Вы с ней, конечно, уже знакомы, – добавила она.

От Джека по-прежнему никакой реакции.

Кэтрин прочистила горло. Она не ожидала, что Алекс с ходу передаст ей эстафету, хотя пошло оно все – она к этому готова. И ничуть не собирается доставить Джеку удовольствие от попыток запугать ее.

– Как вам наверняка известно, – начала Кэтрин, не отрывая взгляда от экрана, – мы уже подали несколько ходатайств об аннуляции данного коллективного иска, опираясь на устоявшиеся принципы, согласно которым истцы должны сначала доказать наличие ложных или вводящих в заблуждение рекламных акций, которые привели к многочисленным случаям неоправданной выписки рецептов на пролаксис и использованию его не по назначению. И что данная схема рекламной кампании намеренно преследовала цель скрыть потенциальные опасности и побочные эффекты использования данного препарата. Мы думаем, что можем успешно доказать неправомерность подобных утверждений.

Кэтрин чувствовала себя уверенно. В ударе. Слова лились рекой. Без всяких колебаний. Говорила она твердо, но взвешенно. Кэтрин 2.0 и в самом деле вернулась.

– Тем не менее при всем этом мы подаем апелляцию о переносе места судебного разбирательства из округа Колумбия на восток Кентукки, где было выявлено наибольшее число подобных якобы нарушений. Мы хотим доказать, что дело должно быть рассмотрено – если вообще должно быть рассмотрено – в территориальной юрисдикции, наиболее затронутой претензиями истцов. Сейчас это может показаться нелогичным, но, по нашим оценкам, судебные органы штата Кентукки, как правило, более благосклонны к стандартной отраслевой практике и с меньшей вероятностью склонятся к доводам истцов о том, что «Райт Фарма» намеренно и в вопиющих пределах вышла за пределы норм, предусмотренных этой практикой, в простой погоне за прибылью, вместо того чтобы распространять этот сильнодействующий седативный препарат просто с целью помочь людям. Нарушения, если таковые и имели место, были виной не «Райт Фарма», а чрезмерно усердных врачей и/или пациентов, которые злоупотребляли данным препаратом.