Темные завесы

– Роберто Гутиэррес. – В глазах Уоррена вспыхнула искорка узнавания. Как и надеялась Кэтрин. – Насколько я понимаю, он был фотографом, который работал с Ребекой, еще когда та была начинающей моделью. Он сказал, что эта женщина когда-то была няней Джека.

– А вы, смотрю, настоящий детектив, – сказал Уоррен, пытаясь улыбкой скрыть раздражение.

– Я подумала, что ей, наверное, захочется получить это фото.

– По словам персонала больницы Святой Елизаветы, оно ее очень расстроило.

– Только не этот снимок. Еще один, который я нашла. Где вы втроем. Ребека, ее муж и вы. – Кэтрин внимательно наблюдала за ним, чтобы оценить его реакцию. – Вы были разодеты в пух и прах. Как будто собирались на костюмированную вечеринку или что-то в этом роде.

Внезапно взгляд Уоррена обратился куда-то внутрь себя. Тот самый остекленевший взгляд, который был у него на днях в ее кабинете. Его словно затягивало в прошлое. Но вместо легкой грусти, обычно сопровождающей такие воспоминания, все было по-другому. Что бы он там ни увидел за завесой времени, это заставило его улыбнуться. А затем, словно резкий порыв ветра рассеял видение, глаза его вновь сфокусировались.

– Интересно, чем это фото могло ее расстроить? – Он явно закидывал удочку.

– Понятия не имею. Но это была не та реакция, которую я ожидала, это уж точно.

Сделав глоток коньяка, Уоррен подступил к ней поближе.

– Луиза Федела – крайне неуравновешенная женщина, Кэтрин. Я считал так даже тогда, но Ребека была предана ей, а Роберт… – Он сделал паузу. – Ну, давайте просто скажем, что мой брат не был человеком, склонным к конфронтации. Когда Ребека умерла… – Кэтрин заметила, что, как и Джек, Уоррен не употребил слово «убита». – …Луиза словно с цепи сорвалась. Роберт не мог с этим мириться. Мы не могли просто выставить ее вон, поэтому предприняли кое-какие меры. А после того, как мой брат скончался, я продолжал платить за ее уход. И делаю это до сих пор.

«Зачем он мне все это говорит? – задумалась Кэтрин. – Пытается что-то оправдать?»

И в этот момент над ними промелькнула какая-то тень. Как будто от облака, пронесшегося мимо солнца. Но о солнце, естественно, и речь не шла. Был уже поздний вечер. И все же Уоррен вроде как тоже это ощутил. На миг принесенную этой тьмой безжизненность. Холод.

– Мы одни, дорогая?

– Здесь больше никого нет.

– Мне показалось… на какую-то секунду… вроде как я услышал… – Он примолк и огляделся по сторонам. – На миг мне почудилось, будто кто-то наблюдает за нами.

«Наверное, это Ребека, – подумала Кэтрин. – Может, она сейчас здесь и смотрит на нас».

Уоррен протянул руку, чтобы коснуться ее волос.

– Боже мой, как же вы напоминаете мне ее!

Это и была та реакция, которую она ожидала. Та самая реакция, которой добивалась. Кэтрин еще не была уверена, что это значит, но дверь открывалась, она чувствовала это. Если проявить осторожность, если проявить терпение, он пройдет в эту дверь и раскроет себя. Кэтрин застенчиво отвела взгляд.

Уоррен отдернул руку, будто прочитав ее мысли.

– Простите… Я вас напугал?

«Осторожно, не спугни его!»

– Нет, – ответила она, не сводя с него глаз.

– Хотя, наверное, скорее это вы меня пугаете, – продолжал он.

– Да чем же я могу вас пугать? – Кэтрин инстинктивно понизила голос, чтобы он звучал чарующе, но не слишком соблазнительно. «Какая-то часть старой мышечной памяти все-таки не окончательно атрофировалась», – не без удовольствия отметила она.

Уоррен улыбнулся. В этой улыбке было понимание, была уверенность, была признательность. Отставив свой бокал, он обнял ее.

– Чего вы хотите, Уоррен?

– Сам точно не знаю… Знаю лишь, что в тот вечер, когда я впервые увидел вас, что-то всколыхнулось во мне… Те чувства, которые, как я думал, давным-давно подавлены – чувства, которые, как я боялся, я потерял навсегда.

– Вы что, подбиваете ко мне клинья?

– Можете считать меня старомодным, дорогая, но я бы предпочел, чтобы погоня была немного более продолжительной.

Кэтрин не отступила.

– А что сказал бы на это Джек?

Вопрос застал его врасплох, но Уоррен быстро воспринял его как часть игры.

– Он приревновал бы.

«Каков дядя, таков и сын. Вернее, племянник».

– Я – это не она, Уоррен.

«Посмотрим, как он на это отреагирует».

– А вам этого и не требуется.

Какую-то секунду Кэтрин была уверена, что сейчас Уоррен ускорит события и поцелует ее. Он красив, уверен в себе, силен. Опасен. Интересно, какие чувства может он заставить ее испытать? Заведет ли это ее?

Внезапно какой-то громкий звук прервал эти размышления. Что-то ударилось в окно со стороны улицы, и стекло треснуло.

– Это еще что? – встрепенулся Уоррен.

Осторожно приблизившись к окну, они обнаружили размазанную по стеклу кровь, а на подоконнике снаружи лежал воробей, трепещущий в предсмертных судорогах. Кэтрин ахнула и прикрыла рот рукой. «Неужели это тот самый, что недавно угодил здесь в ловушку?»

Уоррен слегка приоткрыл окно и столкнул умирающее существо на землю.

– Видать, больной. Оттого и потерял ориентацию в пространстве.

– Я попрошу своего мастера завтра этим озаботиться.