Темные завесы

И тут вдруг еще один резкий скребущий звук – как будто железом по стеклу. По отражению Кэтрин вертикально побежала еще одна трещина, взрезая зеркало, словно подтаявший лед на зимнем озере. Медленно. Угрожающе. Неотвратимо. Она машинально прижала к ней ладонь, словно пытаясь затолкать обратно то, что давило на него с обратной стороны. Что-то или кого-то?

– Да чего ты же хочешь? – выкрикнула Кэтрин.

Зеркало не ответило.

* * *

На следующее утро трещин в стенах уже не было. Но новая трещина в зеркале все-таки осталась.

* * *

Что бы ни пыталось установить контакт с Кэтрин, оно становилось все более нетерпеливым. В этом, похоже, не было никаких сомнений. Вопрос был лишь в том, сможет ли она выяснить, чего это «нечто» на самом деле хочет, пока либо не отступится, либо не решит стать более агрессивным. Любая из этих перспектив вызывала тревогу.

Как у искушенного юриста, у Кэтрин не ушло много времени на то, чтобы разыскать ведущего детектива, которому в свое время было поручено расследование убийства Ребеки. Отис Стивенсон давно вышел на пенсию, развелся и купил небольшой домик в устье реки Маготи, на берегу Чесапикского залива неподалеку от Балтимора, где в настоящее время и проживал. И, как и многие отставные копы, любил рассказывать истории о старых плохих временах, о делах, над которыми работал, – как о тех, которые успешно закончились, так и о тех, которые не закончились вообще никак. Дело Ребеки относилось ко второй категории, но он был готов поговорить об этом в обмен на обед по сниженной по случаю обеденного времени цене в своей любимой закусочной в недорогой прибрежной марине[47], где у него стоял небольшой катер.

«Я седой как лунь, настоящая “ватная палочка”, – сказал он Кэтрин по телефону. – Меня не пропустите. Кабинка у музыкального автомата. Мой личный столик. Если доберетесь туда раньше меня, просто скажите Марджори, кто вы такая. Это будет женщина, читающая “Нэшнл инквайер” за кассовым аппаратом. Не спрашивайте ее о высадке на Луну или убийстве Кеннеди, если только не хотите выслушать лекцию о том, что Земля плоская. Но обязательно закажите сэндвич с мясным рулетом».

Кэтрин последовала этому совету и уже потягивала чай со льдом, когда он неторопливо вошел, отвечая на знакомые приветствия официанток и постоянных посетителей, и направился прямо к ней. Это оказался долговязый семидесятидвухлетний афроамериканец ростом шесть футов пять дюймов, с блестящими зубами и шапкой белоснежных седых волос, аккуратно и коротко подстриженных. И в самом деле «ватная палочка».

– Мисс Филдс… – произнес он, сверкнув тысячеваттной улыбкой.

– Кэтрин, – поправила она, пожимая ему руку.

– Вы уже что-нибудь заказали?

– Не успела. Марджори сказала мне, что я буду есть, еще до того, как я успела открыть рот. Сказала, что оба наших заказа будут готовы, как только вы сядете за стол.

– Вот умница!

Они обменялись несколькими ничего не значащими любезностями, и Кэтрин поблагодарила старика за то, что он нашел время встретиться с ней.

– Я всегда любила воду, – добавила она, оглядывая гавань за окном. – Могу понять, почему после выхода на пенсию вам захотелось поселиться здесь.

Стивенсон кивнул и улыбнулся.

– Гольф я терпеть не могу, в карты не играю, не охочусь… Но больше всего ненавижу телевидение и интернет. Даже не пью. Можете себе такое представить? Бывший коп, который не пьет! Рыбалка – это все, чем я хочу заниматься, пока добрый Господь не призовет меня к себе. Вероятно, поэтому жена и ушла. Я был слишком уж скучным. – В его голосе не было особого разочарования.

Как раз в тот момент, когда Кэтрин собиралась перейти к делу, появилась Марджори с двумя непереваримо огромными сэндвичами с мясным рулетом.

– Я уже могу сказать, что заберу половину своего домой на ужин, – рассмеялась Кэтрин.

– В самом деле? – отозвался отставной детектив. – Я вот всегда сразу заказываю второй как раз с этой целью.

И он принялся приканчивать первую половину своего сэндвича, пока она пыталась проглотить лишь первый откушенный кусочек.

– Ух ты, неплохо, мистер Стивенсон, – пробубнила она с набитым ртом.

– Говорил же!

Он сделал паузу между половинками сэндвича, одним глотком выпив большую часть своего холодного чая, а затем откинулся на спинку стула, изучая ее.

– Итак, Ребека Райт?

– Как я уже говорила по телефону, я купила дом Райтов в Джорджтауне и нашла кое-какие старые вещи. Родственникам они оказались не нужны, но меня заинтриговали, и я не могла удержаться, чтобы не покопаться в них. Назовем это моей адвокатской жилкой. – Естественно, те части, которые касались Джека, Уоррена и возможности того, что она жила в доме с привидениями, Кэтрин предпочла опустить.

Глаза Стивенсона сузились, и он словно углубился в свой собственный чулан памяти, чтобы открыть коробки с чувствами, которые давно задвинул в самый дальний угол или даже забыл об их существовании.

– Это было одно из моих первых крупных дел, – задумчиво произнес старик. – И с тех пор это как кость в горле. Моей карьере оно уж точно не поспособствовало.