Темные завесы

В качестве имени получателя на конверте значилась просто буква «У». Ни адреса, ни почтовых марок. Наверняка отправлялось с посыльным. Но было ясно, что письмо было доставлено, прочитано и возвращено. Кэтрин не сомневалась в этом, поскольку на лицевой стороне конверта было что-то нацарапано от руки. Сердито, размашисто, по-мужски, ручка даже прорвала бумагу, – жирными печатными буквами.

НЕТ!

Глава 22

Кэтрин могла показать эту записку только одному человеку, поэтому пораньше отправилась в офис, надеясь перехватить Алекс, пока всякие неотложные рабочие дела не помешали ей изложить свое собственное. Письмо Ребеки убедительно доказывало, что Кэтрин не выдумала какой-то нелепый детективный сюжет на основе своих горячечных предположений. Адвокат в Алекс явно будет заинтригован. Поверит ли она когда-нибудь в паранормальные явления, происходящие в таунхаусе Кэтрин, уже не имело значения. Алекс не сможет игнорировать материальную улику, написанную почерком Ребеки. И будет знать, как с этим поступить.

Только вот в этот самый момент та была задействована на совсем другом мероприятии.

Кэтрин уже подходила по Нью-Гэмпшир-авеню к офису «БКЛ» на углу Дюпон-Серкл, когда с изумлением узрела свою подругу, сидящую в маленькой кофейне в западном углу здания. Та была увлечена разговором с какой-то женщиной, расположившейся спиной к окну, но Кэтрин сразу же узнала жакет от «Энн Тейлор» и шарф от «Дольче и Габбана». Стиль и вкус ее матери. Никаких сомнений. Вероятно, одно из ее недавних приобретений в «Нейман-Маркус». Когда Кэтрин прошла за припаркованные перед кофейней машины, чтобы получше рассмотреть происходящее, это лишь все ухудшило. Кровь отхлынула у нее от лица. Едва только в поле зрения оказался весь столик Алекс, она увидела сидящую напротив Слоун доктора Тэми Фрэнкл. А рядом с ней Джека! Женщины внимали ему в восхищенном молчании. Он говорил о Кэтрин. Наверняка. Единственная правдоподобная причина, по которой могла собраться подобная клика. Так вот и начинается любое «дружеское вмешательство»[49]. С заговора самых близких. Поначалу с тобой спокойно побеседуют. Вскроют все твои грехи, разложат их по полочкам, а дальше начнутся уговоры, понукания и мольбы, за которыми последует запугивание, если немедленно не дашь согласия залечь куда следует на лечение.

Нет уж! Кэтрин ни за что не собиралась опять на нечто подобное подписываться. Пусть называют это отрицанием очевидного, если хотят, пусть говорят, что она разыгрывает из себя жертву, но они будут неправы. Сердце у нее заколотилось от горького разочарования. Они предавали ее. Они предавали Ребеку.

Страх и паника вытеснили разочарование и гнев. Кэтрин развернулась и поспешила обратно тем же путем, каким пришла.

* * *

Она опять перешла в режим гибернации, ожидая неизбежного продолжения. Или, может, еще какого-то знака от Ребеки. Кэтрин и сама не знала, как бы отреагировала, если б клика доброхотов и вправду попыталась заманить ее в какое-нибудь нейтральное место, чтобы раскрыть карты, но, как ни странно, никто так и не вышел на связь. Кэтрин решила, что Джек не счел уместным что-либо инициировать со своей стороны, а ее мать была слишком трусливой, чтобы возглавить атаку. Но от доктора Фрэнкл не поступило даже коротенькой эсэмэски, когда Кэтрин пропустила свой обычный прием. Наверное, Алекс убедила всех, что именно она должна организовать вмешательство, хотя сообщения, которые она оставляла на голосовой почте и на которые Кэтрин не отвечала, казались скорее умоляющими, чем убеждающими. «Кей, не будешь так добра перезвонить мне? Я волнуюсь за тебя!» Этот тон смущал Кэтрин. Разве не должно это звучать чуть менее встревоженно и чуть более дружелюбно? Что-нибудь вроде: «Эй, зайка, ничего особенного, но, может, тебе хочется с кем-нибудь поговорить?» Что было бы кодом для «И тогда я закину удочку». Алекс и вправду как-то раз приезжала к ней. Кэтрин спряталась в своей ванной, игнорируя уговоры у входной двери.

– Ну давай же, Кей, открывай! Я знаю, что ты там. Почему ты не отвечаешь на звонки? Пожалуйста, зайка, подойди и поговори со мной. Это очень важно.

Как скоро, гадала Кэтрин, они предпримут решительные меры и вызовут полицию, чтобы та ворвалась в таунхаус с ордером на изоляцию лица, находящегося в непосредственной опасности? «Мы боимся, что она общается с ду́хами». Такая возможность одновременно и забавляла, и пугала ее. Пугающим был тот факт, что это было правдой.

Словно в подтверждение готического ужаса того, что с ней происходило, со стороны Карибского моря к Восточному побережью приближался суровый грозовой фронт, и прогноз обещал скорость штормового ветра до пятидесяти миль в час, как только он достигнет Вирджинии. Синоптики ожидали, что после выхода на сушу ветер немного ослабнет, но округу Колумбия следовало приготовиться к проливным дождям и возможному наводнению. Людям было рекомендовано отменить свои планы и переждать непогоду. Кэтрин решила этого не делать.