Темные завесы

Устроившись за туалетным столиком Ребеки, она не спеша перефразировала письмо, которое обнаружила под обложкой пластинки Пиаф.

Уоррен,

Я нашла письмо Ребеки. И, по-моему, теперь точно знаю, что произошло между вами на той вечеринке много лет назад. Ребека сказала, что это непростительно, и она продолжает терзаться из-за этого и по сей день, даже если вас это ничуть и не терзает.

Она заклинала вас не разбивать сердце вашему брату и позволить ей без страха жить собственной жизнью.

Вы предпочли поступить иначе.

Вам нужно загладить свою вину.

K.

От усиливающегося ветра дребезжали оконные стекла. Это была идеальная атмосфера для того, что задумала Кэтрин. Дождь еще не начался, поэтому она надеялась, что курьерская служба доставит ее записку без промедления. Сдавшись, Кэтрин приняла пару таблеток пролаксиса, чтобы успокоить нервы, и стала ждать, когда догорит подожженный ею фитиль.

Как оказалось, ждать пришлось недолго.

Она так до конца и не поняла, что заставило ее проснуться. Это мог быть какой-то шум или, наверное, вспышка света. Или, может, острый, жгучий, дразнящий запах. Одно было несомненно. Когда она открыла свои слипшиеся веки, над ней нависал какой-то силуэт. Мужской. Расплывчатый и нематериальный. Или, может, и не мужской. А женщины с короткими волосами. Трудно сказать. «Такое уже случалось», – сказала себе Кэтрин, чтобы успокоить нервы. Как и прежде, фигура оставалась неподвижной, совершенно безразличной к тому факту, что Кэтрин проснулась и обнаружила ее там. Она попыталась пошевелиться, но была словно парализована.

«Это всего лишь сон… Сон, вдохновленный пролаксисом».

Что-то давило ей на грудь. Кэтрин задыхалась. В панике она заставила себя сопротивляться, до крайности напрягая мышцы. Собрав все свои силы, принялась неистово отбиваться руками и ногами. Это сделало свое дело. Кэтрин резко проснулась и обнаружила, что призрак исчез, но ее руки все еще дико молотят воздух, а ноги судорожно брыкаются под одеялом. Потребовалось несколько секунд, чтобы тело расслабилось, а дыхание пришло в норму. Последнее, что она помнила, это как закончила свою записку Уоррену, а затем приняла пару таблеток, чтобы снять напряжение. И вот теперь она здесь, в постели… Неужели отключилась? Приходил ли посыльный, чтобы забрать записку?

И что это за запах?

Кэтрин соскользнула с кровати и на ватных ногах направилась к туалетному столику, словно водолаз под водой. Разум ее был затуманен, собственное тело казалось каким-то чужим. Наконец она поняла, что это был за запах. Гардении. Маленький букет. Должно быть, именно это ее и разбудило. Тот стоял перед зеркалом на туалетном столике Ребеки, а вокруг основания вазы было обмотано нечто такое, от чего она чуть не упала в обморок.

Нитка изысканного черного жемчуга.

Кто-то был в доме. В ее спальне! Она инстинктивно потянулась к шкатулке за пистолетом Ребеки.

Тот исчез!

Когда Кэтрин опять подняла глаза, из зеркала на нее глянуло ее изломанное отражение.

И вот тогда-то и послышался смех.

* * *

Когда Кэтрин спустилась по лестнице, маскарад был в самом разгаре. На ней было платье Ребеки, и она слегка подкрасилась. Небрежно растрепала волосы и в порыве откровенной дерзости надела жемчуг. Выглядела она сногсшибательно.

Как и прежде, параллельный мир был несфокусирован. Время хромало, и свет был призрачным. Голос Эдит Пиаф из стереосистемы звучал словно сквозь вату. Мистер Свин в своем белом фраке по-прежнему гонялся за мисс Ведьмой и мисс Шталмейстер по гостиной, стараясь не расплескать мартини, которым он хотел их соблазнить. Парочка в гардеробном шкафу все еще трахалась. С кухни доносился смех, в гостиной поддразнивали друг друга из-за своих костюмов или ужасались страшноватым маскам с пустыми глазницами и зашитыми проволокой губами. Все пытались увернуться от парня с фаллическим носом. Время ускорилось, а затем опять замедлилось. Словно кто-то держал ее руку на пульте дистанционного управления реальностью, быстро переключая дорожки, приостанавливая воспроизведение и перематывая назад. Кэтрин увидела, как какая-то пара повернулась друг к другу, чтобы чокнуться коктейльными бокалами, а затем внезапно начала все сначала. Мгновенный повтор. Вечеринка превратилась в серию резких монтажных переходов.

По пути в бар Кэтрин столкнулась с горничной-француженкой, заигрывающей с арабским шейхом. Но, как и прежде, никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Как и в прошлый раз, ее присутствие не было чем-то примечательным, потому что, когда она наконец заметила в зеркале у камина свое отражение, идущее через комнату, то увидела там не Кэтрин.

А Ребеку.