Темный бог вечности

Люкса невероятно занимала очевидная бессмыслица этого занятия, но вопросов он не задавал, крепился, и, чтобы отвлечься решил завести беседу на другую тему, занимавшую его, пожалуй, еще больше.

– Как же ты сюда забрался? – спросил он, глядя на Скаврона с уважением.

– На лыжах, – пожал плечами Скар.

– Я не об этом. Я в смысле – какого черта так далеко?

– Костью промышляет весь Ахерон, тем и живут, чем здесь еще жить? Так что вблизи поселка на приличную добычу рассчитывать не приходится. А деньги нужны. И не только для себя. Не оставлять же госпожу на полный произвол этого адепта-разбойника, да и Кувалду тоже. Что ж это, сам уйду в бега, а их брошу на расправу? Так нельзя. Деньги, деньги нужны. Побег им надо покупать.

– А если силой?

– Имеешь в виду бунт? Думал я об этом. Тут на весь поселок дюжина стражников вместе с адептом, да и те разжирели от безделья и обленились. Но здешний люд на бунт не поднять. Люди сломлены. И потеряли надежду. Да и обессилены, а дорога жуть как тяжела. Ну, а для одного меня дюжина стражников – это многовато. Подкупать надо стражу, подкупать. Вот и пришлось идти за костью далеко в тундру. На багамутные, как Кувалда выражается, миграционные пути.

– Ну, теперь у нас с тобой этой кости – завались. На все хватит для обоих. Скажи мне, а транспорт какой-нибудь отсюда на юг ходит?

– Нет. Время от времени забредают купцы за костью. А регулярно приходит только конвой со ссыльными. Для нас назад пути нет. Кто на полюса попал, тот, считается, тут и должен умереть. На полюсах даже стражники, и те ссыльные. За провинности.

– А кому вы сбываете кость?

– Во-первых, в Ахероне есть три купеческих приказчика. Но у них цены низкие. Сговорились. А кто хочет продать подороже, тот идет к ущелью в фратторию Суом. Это наша здешняя столица. Можно сказать, почти город. В Суоме сидит наместник "полюсов", и туда постоянно приходят купцы с низины. Там цена кости много выше.

– И адепт вас отпускает? Не боится, что сбежите?

– Так ему с наших сделок процентик каплет. Что до сбежать, так отсюда это невозможно. По крайней мере, так считается. Может, ты не знаешь, мы находимся на жуткой высоты плато, и на юге обрыв такой, что… Есть у нас на Темной психи, называются альпинисты, то есть, любители лазить по горам. Так вот они все горы на планете облазили, а сюда даже и не суются. Единственная дорога вниз идет по ущелью, по старому руслу Ахерона. А вход в ущелье только через фратторию.

– А если прямо по реке?

– На это у меня весь расчет. Ахерон тут падает с обрыва. В лодке спуститься или, скажем, вплавь – нечего и думать. Но зимой-то, старожилы рассказывают, река замерзает, верно? И водопад, наверное, замерзает тоже. А лед это шанс. Нужны веревки – этого добра здесь навалом. Еще нужны колышки, ледорубы, жратва, но теперь деньги есть, значит, все будет. Опять же – пойду не один, втроем, будет кому при нужде подстраховать.

– А успешные побеги были?

– Будут, – сказал упрямый Скаврон. – Будут!

– И все-таки, были? – настаивал Люкс.

– Темнят что-то старожилы. Я пытался их прощупать насчет этого дела, но так шарахается народ, будто я какая-нибудь кенгура. Или, если спьяну, то такое плетут – хоть стой, хоть падай. Не знаю. – Скаврон быстро взглянул на Люкса и так же быстро отвел глаза, а Люкса вдруг пронзило острое чувство озарения. Он вдруг почувствовал Скара насквозь. Его неуверенность. Растерянность. Острую, безумную, испуганную и благоговейную надежду на него, Люкса, такую сильную надежду, что, кажется, ошибись он в нем, в Люксе, – и сердце не выдержит, потому что Скар считал его… И тут на Люкса ледяной глыбой рухнула боль. Не на позвоночник, не на голову, на каждую клеточку его и без того истерзанного тела. На какое-то мгновенье он потерял сознание, а когда очнулся, озарение ушло. Но ушло не бесследно. В голове осталось… уверенность в голове осталась. Нет, даже не уверенность, а знание, именно знание – он способен видеть людей насквозь. Очень, очень высокую цену за это платя, через страдания, через сумасшедшую боль, но способен. Что до кузнеца, то человек он честный, совершенно неспособный на сознательную подлость. И очень он надеется на помощь Люкса, хоть и боится каким-то образом в нем, Люксе ошибиться. И, наконец, последнее. Сам Люкс не должен доверять властям. Он вообще должен их сторониться и всячески избегать. Люкс совсем не помнил, как пришел к такому выводу, но доверял ему безоговорочно.

– Не боишься, что стража деньги возьмет, а уговора не выполнит?

– У меня выбора нет. А если что, я им такую баню кровавую устрою!

– Ладно, – сказал Люкс, – выручим твоих друзей, не так уж много времени я потеряю на этот крюк. Отобьем силой. Спустимся по водопаду вместе, и дальше пойдем вместе, если, конечно, я тебе с твоими друзьями мешать не буду.

Скаврон даже подпрыгнул от радости. Предпоследняя кенгуровая голова, лежавшая у него на коленях, свалилась вниз и пребольно стукнула его по ноге, от чего он повалился навзничь и на некоторое время позабыл обо всем, не имеющем отношения к его левой ступне.