Темный час

Взгляд Ивеса полон боли и отчаяния, но рыцарь-командор не позволяет этим чувствам захлестнуть его. Все они здесь остались на верную смерть. Жертва Роланда ничего не изменит, но каким бы другом он был, если бы отнял у него надежду на то, что это может хоть чем-то помочь? Подняв голову, лорд Ришар смотрит в сторону распахнутых центральных дверей. Успеет ли его семья добраться до безопасного места? Он даже не попрощался с ними. Эстель наверняка будет злиться на него за то, что не последовал за ними. Представляя себе ее гневное лицо, такое родное и красивое, взгляд ее ясных синих глаз, блестящих, словно озерная гладь, Ивес позволяет себе печальную улыбку.

Да. Она будет злиться. Он подводит ее уже во второй раз, но теперь не сможет даже извиниться.

Переведя взгляд обратно на короля, Ивес невольно думает о своих детях. Ему не стоит волноваться о них. Алистер мудр не по годам, его доброе сердце поможет найти путь даже в самый темный час. Когда придет время, он станет достойным лордом. Что до Морганы… Нет беды, с которой бы она не справилась. Его дочь станет щитом и мечом для всех, кто нуждается в защите. Пламя, доставшееся ей от матери, не позволит ей сдаться.

Если бы Джана видела ее…

Накрыв ладонью плечо едва стоящей на ногах Урсулы, Корделия привлекает к себе ее внимание. На щеке у рыцаря-капитана глубокий порез, из которого сочится черная кровь, а голубой глаз почти не видно за вздувшимися темными венами. Даже в такой ситуации она позволяет себе улыбнуться, немного усилив свою хватку.

– Тебе бы уйти отсюда, – с толикой веселья говорит она. – Нельзя оставлять королеву совсем без поддержки, не думаешь?

Блар лишь отмахивается. Она дышит ртом, пытаясь прийти в себя хоть немного.

– Бесполезно, от меня будет не так уж и много толка. Мои силы на исходе, на восстановление потребуется время, которого нет. К тому же лестница осквернена. Как только я ступлю на нее, все будет кончено.

Корделия улыбается криво, коснувшись кончиками пальцев второй руки своей щеки. Да. Она-то чувствует, что все уже кончено.

Услышав их разговор, один из магов, обернувшись, направляет руки в сторону Верховной Чародейки. Заклинание вспыхивает на кончиках пальцев, и порыв ветра, подхватив Урсулу, поднимает ее на второй этаж. Схватившись за перила, встав на ноги, она с изумлением смотрит вниз. Молодой парень, немногим младше ее Винсента, улыбается так беззаботно, словно ужасного не происходит.

– Не глупите, Верховная! – восклицает он. – Вы должны проследить, чтобы этот кошмар непременно закончился!

Совсем молодой. Впереди его ждала целая жизнь, от которой теперь остаются лишь жалкие мгновения. Урсула видит скверну, поднимающуюся по его ногам, постепенно перемещающуюся на другие участки тела. Она несет за собой невероятную боль, и все те люди, что остались внизу, обречены.

Ивес вскидывает голову. Он смотрит внимательно в серые глаза Урсулы, замершей наверху, никак не решающейся броситься к распахнутым дверям. Созданное ею заклинание слабеет, Маркус почти вырывается из-под его влияния, и все, что удерживает его на месте, – мертвое тело Роланда Триаля, навалившегося грудью на свой меч. Перехватив удобнее свое оружие, Ришар, готовясь к последнему бою, кричит ей:

– Беги!

Верховной Чародейке остается лишь подчиниться.

Коридоры замка устелены трупами прислуги и гостей, которые, видимо, бежали в бальный зал из сада. Скверна повсюду. Смешиваясь с кровью, она заполняет собой пол и стены, обещая неминуемую смерть каждому, кто к ней прикоснется. Достаточно ли испуганы люди для того, чтобы забыть о подобной опасности?

Держа меч наготове, Моргана замыкает колонну, не упуская из вида ни мачеху с братом, ни принцессу с королевой. Винсент идет чуть впереди, и бедняжка Ориан, которую он все еще держит на своих руках, крепко обнимает его за шею.

Королева велела спешить к западной башне: защитные чары, которыми она усилена, должны сохранить им жизнь. Сейчас это кажется единственным доступным им вариантом. После всех смертей, свидетелями которых они стали, человеческая жизнь ощущается такой… хрупкой. Важной. Неужели обязательно должно произойти нечто настолько ужасное для того, чтобы они осознали эту простую истину?

Не замедляя шаг, Моргана кусает губы, стараясь тем самым сохранить внутреннее равновесие. Нельзя поддаваться эмоциям. Нельзя терять контроль над собой.

Но думал ли кто-либо из всех этих людей о том, что может погибнуть сегодня? Осознавал ли, что оставит после себя, если что-то произойдет? Нет. Никто из них не думал об опасности, ведь казалось, что мир и покой будут длиться вечно.

Кто бы мог подумать, что все обернется подобным образом?

Коридоры подозрительно пусты, но где-то вдалеке слышны крики: кажется, весь ужас сейчас происходит в саду. Им бы следовало отправиться туда, попробовать помочь, но разве это им под силу? Людей, способных держать в руках оружие, а тем более вооруженных, не так много. Моргана сомневается, что при прямом нападении они смогут отбиться, и потому единственный вариант для них – продолжить бежать.