Темный лик двойника

Зеленоглазая Звезда скучно зевнула и отвернулась к окну. Но я упорно продолжал закручивать сюжет пьесы под названием «Знакомство».

— Однажды я ехал поездом из Лондона в Глазго…

Я никогда не ездил из Лондона в Глазго и вообще не бывал в Великобритании, однако незнакомка сразу повернулась в мою сторону.

— …Так вот там скорость у поезда была вдвое больше нашей.

— Подумаешь! — хмыкнула девушка, — а у «Красной Стрелы» (Москва — Санкт-Петербург. — прим. авт.) она выше раза в три.

— Почему же наш едет так медленно?

— Пока еще ничего, а что будет после Ржавы! Поползет! Что делать, дороги не электрифицированы.

— Придется скучать. Спать что-то не хочется, рано.

— Поскучаем.

— А я так не люблю!

— Я тоже.

— Обычно в уединении придумываешь сюжет очередного романа, а тут… в голову ничегошеньки не лезет.

— Вы писатель? — интерес незнакомки начал расти как на дрожжах.

— Пишу, — скромно откашлялся я. — Разрешите представиться: Александр Павлов, часто пишу под псевдонимом Алекс Павлович. Может, слышали?..

— Не только слышала, но и читала! — сказала незнакомка.

— Польщен…

— В одной газете вас называли наследником классических традиций в нашей литературе.

— Они загнули…

Рекламный трюк с «классиками» принадлежал Светлане, ясно — для лучших продаж. Но сейчас я ожидал, что незнакомка начнет убеждать, что я и впрямь новый Гоголь. Только получил иное.

— Конечно, загнули, вам до настоящих классиков, как мне до Марса.

(«Вот так-так!»).

— Но на уровне современных королей книжных развалов — вы классик. Извините за прямоту. Дело в том, что я заканчиваю факультет журналистики.

— В Москве?

— Нет, у нас в Старом Осколе.

— Вы из Старого Оскола?! Я никогда там не был. Расскажите о городе. Кстати, ваше имя?

— Люба.

— Прекрасно! Люба, Любовь! Любовь — самое совершенное чувство на земле. Однако почему мы стоим здесь? Пройдем ко мне, проводницу попросим скрасить наш вечер вином и хорошей закуской.

— Неудобно.

— Как так?

— Я буду наедине с молодым, красивым мужчиной, к тому же знаменитым. Ой, доведут такие посиделки до греха!

Я сделал обиженное лицо и торжественно заявил:

— Гоню все греховное прочь!

— Вы — может быть. А вот я боюсь своих опасных желаний.

— Обещаю: стол и светская беседа!

— Если так…

Мы — в моем купе, сделали заказ и нам соответствующим образом сервировали стол. Я разлил в бокалы красное вино:

— Предлагаю первый тост: за торжество затмевающей разум красоты. То есть, за вас!

— Что вы! — засмеялась Люба, — так нельзя.

— Почему?

— Речь мужчины — речь льстеца. Стремясь покорить женщину, он говорит изумительные слова: ты у него — и принцесса и богиня. А как только покоришься ему, пощады не жди. Из принцессы быстро опустят в рабыни.

— Ненавижу рабство! За вас!

Мы выпили, и романтическая Люба стала еще романтичнее, зеленые бесенята так и порхали. Сердце- затрепетало… Но стоп! Я еще и Пуаро.

— Люба, вы давно живете в Старом Осколе?

— Я там родилась.

— Наверное, знаете город вдоль и поперек?

— Немножко знаю.

— Какие в нем достопримечательности?

Люба в раздумье пожала плечами, я пришел на помощь:

— Уверен, главная достопримечательность — вы.

— Вот видите, с одной из них уже познакомились.

— А если бы я вас куда-нибудь пригласил? В ресторан? Или в казино? Там есть казино?

— Есть, — помедлив, ответила Люба, — только я не любительница азартных игр.

— Я сейчас вспомнил, как один мой знакомый рассказывал, что выиграл в оскольском казино крупную сумму. Как же оно называется?.. «Золотой ливень».

— Повезло.

— Еще он познакомился там с интересным человеком. Фамилия у него Галич. Не слышали?

— Нет.

«Откуда она может знать Галича. Студентка! Другой круг общения…».

Поскольку говорить с Любой об интересующих меня делах казалось бесполезным, деловой аспект общения уступал место романтическому.

— Второй тост: опять за вас!

— Ни в коем случае.

— Почему?

— Это начинает утомлять. На свете много вещей, за которые стоит выпить.

— Не откажите хозяину в маленькой любезности…

— Ну, хорошо, — милостиво разрешила прелестная гостья.

Бутылка пустела; я направился к проводнице, заказал еще. Когда вернулся, остатки вина были разлиты по бокалам. Наступила очередь Любы:

— За ваш талант, Александр!

— Не такой, как у классиков, — иронично напомнил я.

— Не обижайтесь: талант — он и есть талант.

Когда бокалы опустели, я, как бы ненароком, коснулся ее руки, Люба ее не отняла, лишь загадочно улыбнулась… В это время появилась проводница, принесла еще вина и закуски. Моя гостья все это благосклонно приняла и теперь уже сама хозяйничала за столом. Она что-то говорила, только слова проскальзывали мимо ушей. Я отчаянно вслушивался, но… не слышал! Я слабел и улетал…

Последнее, что помню, как прелестница укладывала меня на постель, опять что-то говорила, но уже не смеялась. Наоборот, лицо девушки стало сосредоточенным.

… Очнулся я от толчка, очевидно вызванного резкой остановкой поезда; за окном царила темень, рассекаемая летящими и тут же исчезающими огоньками. Возле меня кто-то суетился… Я узнал мужчинку-щеголя из соседнего купе, в его руках был шприц.

— Скорее! — послышался знакомый голос.

— Люба… — пробормотал я.