Тэмуджин. Книга 4

Тэмуджин быстро оделся, заткнул за пояс длинный кнут и мадагу, накинул на плечи доху и вышел наружу.

Ночной холод обжег щеки. В айле и вокруг него толпились нукеры охраны. У двери его юрты стояли двое с короткими копьями. На внешнем очаге кто-то, склонившись, разжигал огонь, торопливо выбивая искру, дул на дымящийся трут.

Нукеры настороженно и глухо переговаривались. От айла Джамухи слышались лишь отдельные голоса, казалось, что там уже стихает шум.

– Что там случилось? – спросил Тэмуджин у стоявших на страже.

– Точно не знаем, говорят, что Джамуха-нойон кого-то наказывает, – ответил один из них. – Мы туда не ходили, Джэлмэ-нойон велел нам оставаться в айле.

Из-за молочной юрты при свете разгорающегося костра показались Боорчи и Джэлмэ. Тэмуджин пошел к ним навстречу.

– Почему меня не разбудили? – сердито спросил их Тэмуджин.

– Решили не мешать отдохнуть с дороги, – пожал плечами Боорчи. – Был небольшой шум, да утих.

– Ну, и что там было?

– Джамуха-нойон приказал казнить своих сплетниц, а еще двоих мужчин зарубил сам. Эти начали заступаться за своих жен, их схватили, привели к нему, он и расправился с ними.

– Значит, он узнал о том, что я наказываю сплетниц, и решил взяться за своих? – Тэмуджин задумчиво посмотрел на нукеров. – Что это значит? А он не пьяный?

– Нет, с виду был трезвый… – Боорчи сдвинул на голове барсучью шапку, прикрывая от мороза правое ухо, сказал: – Мы, как услышали шум, подняли наших парней, а сами пошли посмотреть. Подошли, а там уже все закончилось, уже уносили зарубленных. Джамуха-нойон на вид не пьяный, но очень уж злой был, даже в лице изменился…

Джэлмэ добавил:

– Как он узнал, что говорят про него, будто он выпытал что-то от пленного меркита и теперь распускает слухи, – разозлился и тоже приказал схватить болтунов из своего улуса, приказал отрубить им головы. Нукеры его пошли по куреню с саблями в руках, кого находили, тех без лишних слов и рубили. У двоих мужья схватились за оружие, пытались защитить своих жен, тех поймали и приволокли к нему, а он их – своей рукой…

Тэмуджин подумал и окончательно убедился в том, что не Джамуха пустил слухи о его жене. «Если он открыто приказал казнить своих людей, да еще двоих сам зарубил, тогда это не он, – твердо решил он. – Джамуха хитер, а было бы слишком глупо убивать их явно: перед смертью те крикнули бы, что это сам Джамуха подговорил их. Если он сам был замешан, то убрал бы всех тихо, без шума. Но кто тогда пустил эти слухи? Видно, те, кому наша с ним дружба не нравится, кто желает развести нас. Кому же больше это нужно?»

– А где Хасар с Бэлгутэем? – он вспомнил о братьях и оглянулся при свете костра. – Почему их не видно?

– Они еще там стоят, – сказал Боорчи, – а мы посмотрели и сразу вернулись.

Велев нукерам распустить охрану, Тэмуджин пошел в айл Джамухи.

Из-за молочной юрты вышли Хасар с Бэлгутэем. Увидев его, они направились к нему, хотели что-то сказать, но Тэмуджин сердито набросился на них:

– Вы что болтаетесь там, где не надо? Чего вы там не видели? – блеснув на них негодующим взглядом, он прошел дальше.

В айле Джамухи горел огонь, но люди уже расходились. У большой арбы стояли несколько подростков, о чем-то приглушенно разговаривали. Тэмуджин узнал в них друзей Хасара и Бэлгутэя, на ходу поднял брошенный кем-то прут, пошел на них.

– Вы что тут делаете? А ну, быстро на свою сторону!

Узнав Тэмуджина, они врассыпную бросились от арбы.

Недалеко от внешнего очага несколько воинов охраны ходили с корзинами от аргала и снегом засыпали разлившиеся лужи крови, да у большой юрты стояли двое с копьями.

Сотник охранного отряда ходил с плетью в руке, указывал, куда сыпать снег. Тэмуджин спросил у него:

– Где Джамуха-анда?

Тот кивнул в сторону большой юрты, негромко ответил:

– Дома.

– Он один или кто-то еще там есть?

– Один, остальные в малой юрте.

Тэмуджин, склонившись под пологом, вошел в юрту. Джамуха, сидя за столиком, наливал себе из медного кувшина.

– А, анда пришел. – Он со стуком поставил увесистую посудину. – Проходи, садись. Я хотел дождаться утра и пойти к тебе, а ты сам пришел. Что ж, это хорошо.

– Видно, пришла пора поговорить нам по-настоящему, – вздохнул Тэмуджин, присаживаясь рядом.

Джамуха грустно взглянул на него.

– Выпьешь?

– Видно, придется. А то ведь пьяный трезвого не поймет.

Джамуха поднялся, взял с полки вторую чашу и налил ему так же, как себе, – до краев. По крепкому запаху, ударившему в нос, Тэмуджин понял, что это арза.

– Ну, за нашу дружбу.

– За нашу дружбу.

Оба выпили до дна.

– Есть будешь? – спросил Джамуха, морщась от выпитого.

– Нет, поел с вечера.

– Ну, тогда поговорим.

– Поговорим.

– Вот мы с тобой анды, – сказал Джамуха, отдышавшись, – самые близкие на свете люди. Наши души должны быть ближе, чем у родных братьев, потому что те не дают друг другу такую клятву, какую дали мы с тобой. Так?

– Так.

– А вот, прямо тебе скажу, нет между нами настоящей дружбы. Разве ты не видишь этого?

– Вижу.

– Но почему так? Почему мы не как одна душа, не как одна голова? Разве так мы задумывали, когда побратались?

– Я всегда готов относиться к тебе так же, как раньше…