Тэмуджин. Книга 4

– Все собрались? – спросил старик Сарахай, вновь беря старшинство в свои руки. – Вот что у нас вышло. – Он указал рукой в сторону, где лежали погибшие. – Большую ошибку мы допустили, когда построили воинов в круг. Когда кабаны забежали, они не разошлись по кругу, а понеслись прямо, не меняя направления, а те стрелки, которые стояли на боковых сторонах, оказались слишком далеко, чтобы стрелять по ним, им кусты закрывали вид. Поэтому большинство зверей невредимыми прошли вперед, и удар их пришелся по тем, кто стоял перед ними.

– Надо было туда побольше людей поставить, – сказал Асалху.

– Не в этом дело! – раздраженно вмешался старик со шрамом. – Хоть еще одну сотню туда добавь, кабаны не изменят пути. Надо было стрелков расставить не в круг, а прямыми рядами вдоль пути кабанов, чтобы они с близкого расстояния расстреливали зверей. Тогда основное стадо кабанов не дошло бы до конца и не пострадало бы столько людей.

– Правильно!

– Так и надо было делать… – изумленно переглядывались сотники. – Как это мы раньше не додумались?

– Думай, не думай, пока на своей шкуре не испытаешь, не поймешь.

– Да уж, пока не споткнешься, не заметишь.

– Ладно, некогда нам тут разговаривать, – пресек их Сарахай. – Какие еще мысли есть? Нету?

– Как будто все, – сказал Саган, оглядывая круг. – В остальном все вышло, как было задумано.

– Ну, тогда, пока есть время, надо продвигаться дальше. Главное – сократить поголовье в большом кругу. Поезжайте по своим местам, высматривайте, где удобные поляны для мешков, где больше скопилось зверей.

Вожди послушно разъехались, собирая людей, отдавая команды воинам.

Тэмуджин, тронув коня вслед за своими, слышал, как джадаранские вожди, отъезжая, допытывались у своего сотника, принимавшего участие в сражении со зверями:

– Ну что, ты хорошо рассмотрел все у них? Сам сможешь устроить такие же мешки?

Тот утвердительно кивал и что-то говорил им.

* * *

На охрану добычи (на снегу рядами лежали кабаньи туши и внутренности, прикрытые от птиц шкурами) оставили трех человек. Они же должны были присматривать за ранеными, остальные, быстро собравшись, тронули вниз, к большому кругу. Солнце спускалось с зенита, скрываясь за верхушками деревьев, бросая тени на восточную сторону.

Следующую ловушку устроили почти сразу, шагах в четырехстах от первой. На этот раз все прошло удачно, без потери в людях и добыче. Старейшины сами выбрали место и расставили стрелков вдоль длинного, прямого прохода шириной в сотню шагов. Воины уже знали свое дело, действовали без лишних указаний, и когда звериная лава вновь хлынула из облавного круга, стрелки с пятидесяти-шестидесяти шагов без промаха били по бегущим зверям, и большинство их были уничтожено, не добежав до конца прохода. Лишь в двух местах хлопот доставили медведи, в небольшом числе попавшие в кабаний поток. Когда началась стрельба, они, взбесившись от ярости, побежали на стрелков. Те встречали их прицельными выстрелами, целясь по глазницам, по передним лапам, стараясь их обездвижить, но некоторым удавалось добежать до цепи. Стрелкам пришлось взяться за копья. Тэмуджин издали видел, как несколько матерых медведей во весь опор помчались на стрелков, те бросали в них копья и топоры, кололи и рубили их. В другом месте один совсем молодой воин, лет тринадцати или четырнадцати, скинув шапку и полушубок, с коротким копьем выскочил из цепи и побежал наперерез несущемуся медведю. Изготовившись, шагов с двадцати он сильным броском прошил зверю левый бок. Медведь замер на скаку и тяжело рухнул, распластавшись с вытянутыми вперед лапами…

Из всего потока до крайнего ряда стрелков на этот раз добежали всего около десятка кабанов, да и те были с легкостью уничтожены. Многие из стрелков, не успев выпустить стрелы, убирали их в колчаны.

До захода солнца кияты продолжали выпускать зверей из большого круга в ловушки, уничтожив в этот день до двух тысяч голов. В основном это были кабаны и медведи, меньшим числом попадались росомахи и волки, да еще по пути загонщики расстреливали рысей, белок и соболей, прятавшихся на деревьях. У каждого на седельных ремешках висели пушистые ворохи мелкого зверья.

Одновременно с киятами устраивали свои ловушки джадараны. Ввязавшись в дело, они почувствовали вкус добычи, да и нойоны их, по-видимому, поняв, куда клонится дело, старались исправить свою промашку и не отставали от киятов. До вечера они устроили, как и кияты, пять ловушек, убив около тысячи шестисот зверей. После первой общей ловушки кияты и джадараны посылали друг к другу людей, чтобы следить за количеством добычи.

К вечеру загонщики продвинулись только на половину пути, однако все были довольны ходом дела. Тэмуджин, в сумерках проезжая вдоль цепи, вслушивался в разговоры.

– Уже пошла добыча! – слышались веселые голоса. – А звери так и лоснятся, видно, что хорошо откормились…

– В эту зиму мы хоть голодать не будем.

– Детей будет чем кормить.

– Правильно сделали, что не стали целиком гнать их к опушке, – рассуждали другие.

– А как иначе, лучше на лишний день в лесу задержаться, чем лезть напролом, не зная, что впереди.