Тэмуджин. Книга 4

– Главное, добычу сберечь…

– Что добыча? Людей сохранить, вот что главное…

– Верно говорите. Сколько тут полегло бы, если вовремя не остановились, ведь зверей раззудили.

– Это известно, когда много зверей, людей больше гибнет.

В другом месте Бэлгутэй, посланный к одному из сотников с приказом, слышал такой разговор:

– Умен наш Тэмуджин-нойон, хоть и молод. До этого никто, кажется, так не делал, а он, видите, как хитро придумал.

– Впервые во главе войска на охоту вышел, а уже словно матерый вождь, знает, что делать.

– Да уж, тут особенную голову надо иметь.

– Нам, простым, такое не по уму.

– Что уж тут говорить, ему духи предков помогают. Это всегда так, шаманам и дарханам помогают предки, тайны им открывают. Так же ханам и нойонам свои предки помогают, путь указывают.

– Потому и ведут они нас, и мы их слушаем.

– А как же иначе, тебе, пастуху, кто будет подсказывать? Такой же пастух, а много он знал в жизни? Потому и надеемся на нойона: хоть и сам не удался умом, может быть, умные предки помогут.

– Ну, нашему Тэмуджину есть кому подсказать, у него до двадцать второго колена все великие люди были.

– Да уж, с таким нойоном нигде не пропадешь, из любой западни свой улус без потери выведет.

Бэлгутэй, тихо продвигавшийся за кустами по рыхлому снегу, тронул коня, спеша передать услышанное брату.

С темнотой движение было остановлено, и облавщики стали готовиться к ночевке. Облавный круг сузился больше чем вдвое: между воинами оставалось всего около четырех-пяти шагов. Снова по цепи загорелись костры, затрещали сучья – воины готовили топливо на ночь. Сойдясь у огней, они доставали из переметных сум домашние запасы. Те, кто постарше, с опаской оглядываясь на сотников и тысячников, наливали в чаши арзу и хорзу, пили, согреваясь изнутри.

Звери в кругу, как только облава остановилась, затаились, скрываясь за зарослями. Воины, сколько ни прислушивались, не могли уловить никаких признаков присутствия рядом с ними огромного поголовья животных, словно тайга здесь была пуста. Волки, медведи, росомахи, рыси, извечно алкавшие горячей крови и плоти – их живительной пищи, стояли рядом с оленями и косулями, но не бросались на них. Присмиревшие, они неподвижно стояли, будто о чем-то задумавшись.

– Замерли, выжидают, – покачивали головами старые воины. – Звери умны, не хуже людей понимают, что подходит их конец.

В густых сумерках, когда первые звезды обозначились между верхушками деревьев, снизу прискакал Джамуха в сопровождении десятка нукеров. Почти не задерживаясь у костра своих, джадаранских вождей, лишь перекинувшись с ними несколькими словами, он рысью проехал к киятскому крылу. За ним следовало полтора десятка молодых нукеров.

Приблизившись, он крикнул пронзительным срывающимся голосом:

– Где Тэмуджин-нойон?!

Тэмуджин в это время отошел далеко в сторону, за кусты. Он вышел, когда Джамуха, не слезая со своего жеребца темной масти с белой отметиной на лбу, возбужденным голосом переговаривался с его людьми. От костра, привстав, ему что-то отвечали Саган и Асалху. Тот нетерпеливо перебивал их, вскрикивал, резко взмахивая рукой в меховой рукавице.

Выйдя на свет костра, Тэмуджин встал напротив и сурово посмотрел в распаленное лицо Джамухи. Замутненный взгляд анды и резкий запах перегара, шедший от него, явно говорили о том, что он все это время обильно брызгал духам, не забывая и себя.

«Здесь люди гибнут, бьются со зверями, а он празднует, пьет архи…» – презрительно подумал Тэмуджин и сухо спросил:

– Что это ты, анда, набросился на моих людей? Если недоволен чем-то, говори мне, ведь я старший в этом крыле.

– Я спрашиваю, что тут происходит? – кривясь лицом от волнения, тот яростно смотрел на него. – Почему вы останавливаете облаву, не спросив у меня? Кто здесь тобши, я или ты?

– Не кричи! – резко осадил его Тэмуджин. – Глухих здесь нет…

– Я тебя спрашиваю! – Расширив глаза, Джамуха возмущенно разводил руками. – Кто из нас тобши на этой облаве?

После всего, что тот сотворил на этой охоте, Тэмуджин был зол на него так, что готов был стащить его с седла и хорошенько повалять в снегу, но он лишь сказал, с усилием сдерживая голос:

– Тобши ты, а потому должен был не пьянствовать, а следить за тем, как идет охота, выяснять, сколько зверей попало в круг, думать, как поступить, чтобы не было потерь. Но ты ничего не делаешь, а отдыхаешь там, у костра, потому нам самим приходится заботиться обо всем. Нам пришлось останавливать охоту, чтобы сократить поголовье зверей, без этого мы не смогли бы подогнать их хотя бы до этого места, и неизвестно, сколько людей потеряли бы…

Он видел, что Джамуха, как припертый к скале волк, готовится огрызаться – назревал спор. Зная, что их столкновение не останется в тайне, что слухи об этом разойдутся и дойдут до их врагов, Тэмуджин взял себя в руки. Он решил во что бы то ни стало не допустить ругани и смягчил свой голос:

– У нас не было другого выхода. Ты это должен понимать. Сойди с коня и присядь, я тебе все скажу.