Тень

– Вот тебе фокус! – она показала ей расческу. – Подкинул, гад, за попом не ходи! Ну, теперь посмотрим, кто кого! Ты, подруга, не скучай и не хандри. За Ксюшей Жека присмотрит с Иваном, а я завтра к тебе загляну. Да ладно, проконтролирую все, буду рядом. Давай, подруга, до завтра, – и Тася исчезла.

На следующее утро, чуть свет, в камеру зашел довольный и сияющий Иван Галушко. Наглаженный, начесанный, усы торчком. Ни дать, ни взять – жених. Только вырядился он не на свадьбу, а на Фросины похороны.

– Вставай, ведьма! Хватит бока отлеживать. Пора ответ давать!

Он привел ее в кабинет, где за столом сидело еще два человека в милицейской форме. По всему было видно, что чины эти были не простые – не чета капитану. Серьезные люди с каменными лицами.

– Вот, товарищи начальство, наконец-то пришел конец мучениям, да смертям наших достойных граждан! Вот эта… с позволения сказать, арестованная, где вчера мною лично был произведен досмотре ее хаты и найдены неопровержимы доказательства того, что мужа своего укокошила именно она. Скорее всего, с помощью своих сообщниц-ведьм, о которых мы сейчас ее и спросим. Так кто ж с тобой принимал участие в убийстве мужа твоего, Степана?

Фрося сидела молча, сложа руки на коленях. На вопрос Ивана она изумленно подняла на него глаза и взмолилась начальству:

– Граждане хорошие! Да что ж это такое творится? советская власть дала нам равноправие и законную советскую власть, а тут нате! Прибежал вот он вчерась ко мне в хату, схватил, приволок в тюрьму! За что же? Неужто я, хрупкая баба могла убить здоровенного мужика, да еще и бросить его под поезд? Тут и бугаю здоровому не справиться, не то, что мне! Да и нашто он мне нужОн, убивать его? Худо-бедно, прожили с ним десять лет, хорошо жили. Ну, спотыкнулся он, болезный, ну околдовала его Клавка-зараза. Вот кто ведьма, может, она его и пристукнула, родимого? – Фрося разрыдалась в платочек.

– Ну, ты на жалость-то не бери! – Иван приосанился. – А вещественное доказательство? А? Откуда у тебя его расческа в хате, когда он уже много лет там не был?

– Да какая такая расческа, граждане начальство? Не видала я никакой расчески. Может, это ты мне свою расческу показывал? Знаю я ваши штучки! Показал что-то мельком, а я, значит, теперь, по-твоему, виноватая? – Фрося вошла в роль.

– Ах ты ж…, – Иван подскочил к ней.

– Тише, тише, капитан. Вы бы лучше представили вещественное доказательство гражданке. Кстати, она, надеюсь, подписала протокол изъятия и опознания найденного предмета? – большое начальство вмешалось в диалог.

Иван аж поперхнулся. Как же он забыл? Впопыхах, в запале охоты он забыл оформить необходимые документы! Но тут же успокоился. Куда она денется? Сейчас и подпишет.

– Я прошу прощения, запамятовал. Сейчас! Сейчас я ее принесу, и мы все оформим! – Иван скрылся за дверью.

Начальство только покачало головой. Оно, конечно, ничего страшного, но протокол есть протокол. Не нами выдуман, не нам его и менять. Времени только жалко, а так… ничего, главное, признание и…наказание. А за этим у нас дело не станет! Однако, что-то долго нет нашего усатого сыщика? Наконец, вернулся Иван. На нем не было лица. Он был бледен, как мел. Войдя, он встал посредине комнаты и развел руками.

– Что такое, товарищ капитан?

– Колдовство какое-то, – промямлил Галушко. – Нету нигде! Вчера самолично положил в пакет в комнату вещ. доков. Дежурный говорит, никто не заходил. Да и кому заходить-то ночью? – тут он повернулся к Ефросинье -Аааа! Это ты, ведьма! Ты ведь все можешь, да? Признавайся! Это ты украла расческу?! – он наступал на нее, как бык на тореадора, опустив голову и вытаращив огромные рога.

– Спокойнее, спокойнее, капитан! Успокойтесь! – полковник встал из-за стола, прошелся по комнате. Посмотрел внимательно на Ефросинью. Вид у той был, аки как у только родившегося ягненка. Потом на капитана. Лицо его было багровым, аж синим, глаза налились кровью, ноздри расшиперены, усы торчком – настоящий дьявол!

– Ну, вот что, – размеренным голосом промолвил полковник. – Вы, гражданка, свободны. Революционная власть – власть справедливая, власть рабочих и крестьян. Вы ни в чем не повинны. Идите себе с Богом. – Фрося встала и быстро засеменила к двери.

– А вот с вами, товарищ капитан, мы поговорим по партийному. Через час собрать партсобрание, будем обсуждать ваше поведение и соответствие должности. – С этими словами полковник и его коллега вышли из комнаты, а Иван остался один со своими мыслями и страшным позором. Этого он перенести не мог! Он опустился на табурет и, обхватив руками голову, закачался, уйдя головой в свою беду.