Тень

Осталось подождать немного и… и никто никогда не узнает, что это был он. Он войдет в историю. Войдет именно так, как хочется ему самому. На его собственных условиях – анонимно. Как великая сила, направившая курс истории страны, а может быть, и всего мира… Игорь Валерьевич размечтался, но тут один из спутников тихонько тронул его за плечо. Игорь Валерьевич вздрогнул: он все еще не мог привыкнуть к странному виду своих «коллег». Он пристально вгляделся в черное лицо со страшными белыми глазами и вечно кричащим ртом: существо показывало ему брать правее, в отходивший от основного тоннеля служебный проход.

В воздухе висела цементная пыль и звенящая тишина. Было не поздно, но узкий коридор был полностью покинут. Казалось, что людей здесь и не было никогда, хотя на полу лежали инструменты, а на крючках висели строительные каски. Игорь Валерьевич аккуратно шел вперед – в сторону тусклого света, освещавшего коридор откуда-то спереди. Он протиснулся между большими деревянными ящиками, вскарабкался по узкой приставной лестнице и оказался в просторном помещении – большой алюминиевой коробке, из которой в разные стороны расходились вентиляционные трубы. В центре помещения на полу две темные фигуры возились с чем-то, очень похожим на большую авиационную бомбу.

– Вы хотели знать, как идут приготовления? Смотрите.

В голове Игоря Валерьевича зажужжал знакомый голос. Он знал, что никто вокруг не произносил ни слова, эти существа не умели говорить, но они умели сообщать свои мысли другим способом, и его снова пробил холодный пот. Ему вдруг стало страшно.

– Не бойтесь. Мы друзья. Мы поможем вам обрести то, что вы ищете. А вы поможете нам.

Игорь Валерьевич обернулся посмотреть на своего собеседника. Вероятно, он сделал это зря, потому что тут же крепко закрыл глаза. Переборов страх и отвращение, он все-таки спросил:

– Что это?

– Зажигательный снаряд. Модифицированный фосфорный боеприпас. Таких снарядов нет на вооружении ни у одной армии. Он заставит гореть даже то, что гореть не умеет. Как вы и сказали, мы заложим их во всех точках, указанных в дневнике.

Игорь Валерьевич кивнул. Он любил оперативность, любил, когда его приказы безоговорочно и точно исполняются. Несмотря на странность сложившейся ситуации, он инстинктивно ответил заученной за десятилетия дежурной фразой властного бюрократа:

– Доложите, когда все будет готово.

Он повернулся и торопливо начал спускаться по лестнице. Голос его пусть и звучал властно, но Игорю Валерьевичу не хотелось оставаться ни одной лишней секунды среди этих… существ. Почему-то ему срочно захотелось вдохнуть ночного московского воздуха.

Его собеседник задумчиво посмотрел ему вслед тысячью глаз.

Глава 12. Москва, 1771 год

Семен попытался подняться с земли, но покачнулся и оперся всем телом о холодный камень Спасской башни Кремля. В голове у него гудело, в висках громко стучала кровь. Семен сжал голову руками, как будто бы боясь, что она расколется пополам от невыносимой боли. Он огляделся: мир вокруг был мутный и неприятный. Подбитым левым глазом Семен различал неверные очертания Красной площади. Он перевел глаза на булыжную мостовую, густо измазанную кровью, и вспомнил, как совсем недавно, кажется, час назад, может, и меньше, он сам за волосы волок по ней тело епископа Амвросия, убитого обезумевшей толпой. События этого дня медленно возвращались к нему. Он хотел окликнуть мальчишку, спешащего мимо с ведром воды, но вместо крика вышло какое-то странное мычание. Тогда он грубо схватил парня за плечо, вырвал ведро и окатил себя ледяной водой. Мальчишка полез драться – за водой ходить было далеко, но Семен грубо и сильно ударил его в грудь. Мальчишка растянулся на земле, исподлобья злобно зыркнул на Семена, но продолжить драку не решился.