Тень дьявола

Алексей вытащил из сумки сухую одежду и быстро переоделся. Рюкзак с деньгами затолкал в сумку, сверху положил отжатые брюки и свитер. На случай проверки они могут служить неплохой маскировкой. Часа полтора было гарантировано в это раннее время, что их никто не остановит, а потом стражам порядка можно врать что угодно. Рек и речушек на пути множество, мало ли по какой причине одежда стала мокрой? В конце — концов, можно остановиться где-нибудь и просушить мокрую одежду. Днём в горах очень жарко, времени для этого много не потребуется. Как и в прошлый раз, Алексей устроился рядом с водителем, а сумку поставил на пол между сидениями, отводя всякие подозрения.

— Я был в горах и занимался изучением животного и растительного мира здешних мест. Еду назад в Москву, везу записи наблюдений и образцы горных пород, — неожиданно сообщил он, глядя в лицо таксиста.

— И породы эти представляют большой интерес в научном обществе, — подмигнув Кедрову, подыграл Маруф.

— Догадливый, — Алексей достал из кошелька 200 долларов в купюрах разного достоинства и, как в прошлый раз, засунул их в карман водителя.

— Избегай досмотра под любым предлогом. Если почувствуешь, что менты очень прилипчивы — отдай им столько, сколько посчитаешь нужным. Не жалей, потом доплачу.

— Слушаюсь, уважаемый, мне это не впервой. Менты — народ жадный, очень охоч до денег. А деньги, как известно, могут решить любую проблему.

— Ну, если всё понял, заводи машину, поедем.

Маруф повернул ключ зажигания, завёл двигатель. «Нива», проснувшись, недовольно заурчала, медленно выползла из укрытия и, постепенно ускоряясь, покатилась по грунтовой дороге. Весь путь до Куляба Алексей проспал.

— Приехали, уважаемый, — услышал он голос Маруфа и открыл глаза.

«Нива» стояла перед зелёными воротами родственника. Алексей был крайне удивлён тем, как быстро они доехали до Куляба. Казалось, всё произошло, как по щучьему велению. Едва он прикрыл веки, и уже через считанные минуты очутился в сотне километров от границы. Видимо две бессонные ночи и нервное напряжение сказались на организме и он, не спрашивая согласия хозяина, отключился для отдыха самостоятельно. Совсем как во время боевых действий в Афганистане, когда Кедров, отсидев в засаде несколько суток, возвращался на базу. Тогда ему ничто не мешало засыпать в салоне ревущего вертолёта и открывать глаза только после полной остановки двигателя.

Маруф открыл ворота и въехал во двор. Потом он ушёл в дом, а Алексей выбрался из «Нивы». Прихватив пухлую сумку, направился к знакомой «ласточке». Её передние фары были нацелены на ворота, и она в любой момент готова была отправиться в обратный путь. В дверном проёме появился Маруф, за его спиной маячила фигура родственника.

— Эй, уважаемый! — громко произнёс таксист. — Дядя Фарид приглашает тебя отведать плов. Брось вещи в машину и заходи в дом.

Алексею не хотелось оскорблять чувства пожилого таджика, игнорируя восточное гостеприимство, но и заходить в дом, оставив ценный груз во дворе, он не мог. Расставаться с рюкзаком после стольких мытарств даже на минуту, по его мнению, было бы опрометчиво и недопустимо. Ещё в Афганистане Алексей усвоил, что восточное гостеприимство нередко бывает призрачным и легко уживается с хорошо замаскированным коварством. От рабов Аллаха можно ожидать чего угодно по отношению к иноверцам. К тому же Алексей в связи с поэтапным переходом на альтернативное питание уже три недели не употреблял в пищу ни рыбы, ни мяса и нарушать процесс перестройки организма не намеревался. Выпить же пиалу душистого чая можно было и на веранде.

— Скажи своему дяде, что я премного благодарен ему за угощение, но готов выпить лишь чаю и лучше это сделать здесь, на свежем воздухе.

Маруф повернулся к родственнику и что-то негромко сказал по-таджикски, сам же прошёл на веранду.

— Иди сюда, чай сейчас принесут, — пригласил он Кедрова.

Алексей, оглянувшись по сторонам, медленно направился к веранде и сбросил с плеча сумку только тогда, когда придвинул к себе стул. Боковым зрением он заметил, как на лице Маруфа мелькнула ухмылка. Алексей устремил свой взгляд на парня и настроился на прочтение его мыслей. Ему непременно нужно было знать: не замышляется ли против него какая-нибудь провокация? К счастью Кедрова, Маруф мыслил по-русски.

«Ишь как уцепился в свою ношу, как будто там находится миллион баксов. Однако, довольно интересно, что же у тебя там такое, с чем ты не можешь расстаться даже на толчке? Неужели наркота? А что если проверить? Но как? Здесь не получится, однозначно, значит нужно попробовать в дороге. Подсыпать снотворного или на худой конец слабительного? Ни того, ни другого у меня нет. А, впрочем, зачем мне связываться с наркотой, если с этим одни проблемы? Да и сам русский выглядит довольно внушительно, размажет меня по скалам и глазом не моргнёт. Лучше уж его не злить. Получу двести баксов — и гуляй неверный на все четыре стороны. Стоп, а почему бы не поторговаться об увеличении ставки ещё на пятьдесят долларов? А вдруг сработает?»