Тень дьявола

Дальше тратить энергию было бессмысленно — ничего ценного в голове у парня больше не витало. Алексей убедился в полной безопасности и отвёл взгляд в сторону. В это время появился стриженый наголо мальчик лет двенадцати, он нёс на расписном подносе красивый фарфоровый чайник и три пиалы. Следом за мальчиком шёл дядя Фарид. Когда он приблизился к столу, Алексей бодро поприветствовал его:

— Ассалом алейкум, уважаемый Фарид.

— Алейкум ассалом, — глухим невзрачным голосом отозвался хозяин дома.

Маруф вскочил с места и выдвинул стул для родственника. Затем он разлил чай по пиалам и подал сидящим за столом. Чаепитие проходило в полном молчании — таджик не владел русским языком, а Алексея практически ничего не интересовало, о чём можно было бы поспрошать пожилого таджика. Лишь однажды Маруф о чём-то спросил дядю по-таджикски. Выпив три пиалы ароматного чая, Алексей поблагодарил гостеприимного хозяина и первым встал из-за стола. Пора было отправляться дальше.

Маруф выгнал машину со двора, затворил ворота и, ещё немного пообщавшись с дядей, занял своё место за рулём. Через полчаса они уже были далеко за пределами Куляба. Машина, завывая отечественным мотором, понеслась по головокружительным горным серпантинам в направлении таджикской столицы. Маруф не осмелился клянчить дополнительное вознаграждение, и был крайне удивлён, когда русский клиент, выйдя из машины на железнодорожном вокзале, вдруг достал кошелёк и извлёк оттуда пятидесятидолларовую купюру.

— Это тебе задаток за нашу следующую поездку, — сказал он, протягивая деньги парню.

— Как, вы намерены ещё раз сходить за речку? — спросил Маруф, обескураженный неожиданным известием.

— Понимаешь, я забрал только часть потерянного в войну архива, а он представляет собой огромную государственную тайну. Руководству нашей страны потребовался позарез. Я ответил на твой вопрос, который до сих пор вертится в твоей голове?

— Как вы угадываете мои мысли?

— Это моя профессия.

— Так вы… разведчик? — шёпотом произнёс Маруф, непроизвольно озираясь по сторонам. Информация русского мужчины его ошеломила, о разведчиках он читал только в книжках и любил этот жанр.

— Я этого тебе не говорил, и вообще постарайся забыть на время о нашей встрече.

Алексей пожал на прощание руку Маруфа и, не оглядываясь, зашагал к зданию вокзала.

Чердынская сторона

Не открывая глаз, Ирина почувствовала, что проснулась очень рано. Сердце загнанно билось в груди. Она вобрала в себя как можно больше воздуха и медленно выдохнула. Полежала минут пять, приходя в себя. Ей приснился довольно странный сон, поразивший своей необычностью. Сон был настолько уникален, что не шёл ни в какое сравнение со всеми предыдущими, оставшимися в памяти Ирины. Если в обычных снах лица людей и предметы представлялись очень расплывчато, а само сновидение носило фрагментарный характер, и часто было настолько абсурдным, что сразу же стиралось из памяти, то в этом сне всё происходило как наяву.

Она ни разу не видела, ни самого Алексея Кедрова, ни его фотографию, но мужчина запомнился ей настолько отчётливо, что будь у неё под рукой краски, Ирина смогла бы, наверное, нарисовать его портрет. Конечно, не стоило ожидать, что вся информация, полученная ею во сне, имеет место в жизни, но проверить, однако не помешает.

Ирина медленно выбралась из постели и подошла к окну. Сквозь стекло увидела зарождающееся утро. Горизонт линял, превращаясь из тёмно-серого в золотисто-алый, по небу разливались предрассветные блики. Многочисленные звёзды ещё подмигивали в пустоте, но уходящая ночь набрасывала на них поочерёдно невидимое покрывало — звёзд становилось всё меньше и меньше.

Ирина распахнула окно, на неё повеяло свежестью. Вдыхая полной грудью, она чувствовала сочный запах скошенной травы. Утренний ветерок приносил его снизу, с аллеи главного проспекта города. Ирина ещё раз взглянула на небо, и оно вдруг представилось ей безбрежной паутиной, в которой в последних конвульсиях беспомощно барахтались звёзды, такие же, как и она сама: беззащитные и обречённые.

Сердце Ирины успокоилось и вошло в обычный ритм, она прошла в ванную комнату и приняла прохладный душ. На душе стало легко и приятно, мир предстал перед ней в каком-то новом незнакомом ракурсе — благостном, без суматохи и вечного движения, у неё вновь появился интерес к жизни. Женщина твёрдо уверовала, что поправится и будет жить дальше, печального конца не предвидится. Она присела на пуфик напротив трюмо, чтобы расчесать волосы и привести себя в порядок, и не удержалась — состроила рожицу. Это получилось так забавно, что Ирина неожиданно громко рассмеялась. Потом она закрыла глаза и стала вспоминать сон.

Перед глазами появилась поляна, на ней стоит Алексей. Он смотрит на нее во все глаза, в них какая-то скрытая надежда. Ирина ощущает трогательную заботу к себе, видит подкупающую улыбку. И вдруг она вспоминает про неопровержимые доказательства.