Тень императора

Ехали они недолго, и оказались у поста ДПС на выезде из города. Новая знакомая отправилась прямо к гаишнику и, о чем-то с ним поговорив, вернулась к машине.

— Ну все. Езжай спокойно. Вот деньги. Не выёживайся, чувак, — улыбнулась она. — Прав-то у тебя нет, так что без взяток не обойтись. Если будет совсем туго, звони этому дэпээснику, он — в теме.

Она кивнула в сторону того, с кем недавно разговаривала, а потом проинструктировала:

— Тут ехать часов восемь, придется потерпеть. Завтра после обеда я заявлю, что машину угнали. Так что ты все аккуратно протри на всякий случай. Машину кинь на платной стоянке, а ключи брось в бардачок, — после короткой паузы добавила смущенно: — В общем, спасибо тебе.

Так неожиданно Корсаков обзавелся средством передвижения и стал угонщиком. Ну, такая судьба, что делать. Впереди Питер.

Глава 17

Питер. Июль

Питер встретил Корсакова мелким дождем и неприятным ветром, который норовил направить этот дождь ему за шиворот. Машину он припарковал, едва выехал на Московский проспект и миновал набережную Обводного канала, аккуратно протер все, к чему прикасался, и пешком отправился до Балтийского вокзала. На вокзале бросил в ячейку автоматической камеры хранения все свои вещи и почувствовал себя свободным человеком. Выйдя на площадь, сел в такси и попросил отвезти куда-нибудь, где можно хорошо позавтракать. Завтракал не спеша, наслаждаясь всем, что входит в понятие «жизнь». Странно, но бессонная ночь не ощущалась. Скорее, напротив, она его взбодрила. Что-то в глубине шевелилось такое, что напоминало юность.

Насытившись едой и отдыхом, Корсаков вышел на улицу. Теперь можно было звонить, не опасаясь, что засекут, и Корсаков позвонил. Ответивший женский голос был приятен, и Корсаков порадовался этой милой улыбке жизни. Поговорили быстро, потому что поняли друг друга. Узнав, где он находится, собеседница предложила:

— Давайте, я вас подхвачу через час в Катькином садике, знаете, где это?

Он знал и согласился. Ровно через час к нему подошла женщина, которую проще было бы видеть не в центре российского города, а на обложке глянцевого журнала. И не того, который читают школьницы и первокурсницы. Нет, это должен был быть журнал для очень серьезных и изысканных женщин. И еще больше для изысканных и породистых мужчин! Сравнить ее, как это принято, с актрисой из Голливуда, было бы просто глупо: откуда в Голливуде такие умные глаза?!

— Вы — Корсаков?

— Да, — вскочил Игорь.

— Я — Саша, мы разгова…

— Да, я понял, — бесцеремонно перебил Игорь.

Собеседница пронзила его взглядом.

— Тогда идемте, — предложила она и повернулась.

Корсаков шел сзади. В эти секунды все мысли о поисках и опасностях вылетели у него из головы. Все, что он видел, и все, о чем думал, находилось у него перед глазами. Он не мог отвести глаз от ее фигуры. Он и не скрывал этого, потому что хотя бы раз в жизни мужчина имеет право встретить такую женщину. Не всякий находит в себе силы воспользоваться такой встречей, но Корсаков знал одно: это его Женщина! Он не знал, как будет ее завоевывать, как будет ее совращать или увлекать, но знал одно — его! Тем временем она подошла к шикарной машине, села в нее, дождалась, пока сядет Корсаков, и спросила деловым тоном:

— Теперь перейдем от моей задницы к вашим поискам?

Корсакову она стала нравиться еще больше, и он позволил себе роскошь смотреть на нее открыто, не пряча глаз.

— А можно это не разделять?

— Можно, — кивнула его новая знакомая, не зная еще, что стала его любовью. — Но тогда у нас ничего не получится.

— Получится, — перебил он не терпящим возражений тоном, и она посмотрела на него как-то удивленно. — Видите ли, Саша, я не бабник, но вы мне понравились. В самом деле понравились, без пошлостей.

— И вы готовы на мне жениться, — с усмешкой добавила она.

Женщины! Что вы творите… Но Корсаков был неудержим:

— Хорошая идея. Вы настаиваете? Обсудим позже. А сейчас — к делу?

— Ну давайте.

Саша достала сигарету, закурила.

— Вы Седых, так?

Она нетерпеливо кивнула.

— Что вы ищете?

— Это старая история, — проговорил Корсаков. До сего момента он и сам не понимал ничего, но признать это, глядя в глаза этой женщине, он не мог себе позволить. Он готов был рассказать все, когда Саша спросила:

— Ваш интерес как-нибудь связан с расстрелом Романовых?

Внутри у Корсакова все оборвалось, и он, видимо, не совладал с лицом. Саша по-детски прикрыла рот ладошкой, прыснула и отвернулась. Отсмеявшись, снова повернулась к нему, но глаза искрились.

— Во всяком случае, врать вы не умеете. Для мужа это неплохое качество, — улыбнулась она. — Седых — дед моего первого мужа. Из всей семьи он — единственный, кто относился ко мне по-человечески. Странно даже: его сын и сноха, которые прожили с ним лет двадцать и всем ему обязаны, совершенно на него не походили. Смешно, конечно, но я после развода не стала менять фамилию именно из-за деда. А что? Александра Седых! Красиво звучит, правда! Ну да ладно, вам это все неинтересно, — попыталась она перейти к сути, но Корсаков решительно возразил:

— Нет, мне все интересно. Все, что связано с вами.