Тень императора

— Вы ведь с дороги? Может быть, в самом деле, поспите. Особенно если вы хотите сегодня же уезжать.

— Не то что хочу, а надо, — дрогнул Корсаков. — Если можно, поспал бы.

— Ну хорошо, тогда я вам постелю.

— А вы куда?

— А я поработаю. Вы за меня не волнуйтесь.

— Иногда очень приятно за кого-нибудь волноваться, — нехотя признался Корсаков после паузы.

После ванны у него еще хватило сил выпить чашку чая, но не больше.

— Знаете, Саша, почему-то рядом с вами я теряю признаки мужчины: мне хочется спать, а не совершать подвиги. Это плохо?

— Что плохого в том, что кто-то вам приносит спокойствие? По-моему, это — главная задача женщины. Ну конечно, это — мое мнение, — резко поднялась она. — Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Мне надо уехать ненадолго: сейчас позвонили. Но вы не волнуйтесь, я вернусь, пока вы будете отдыхать. Кстати, куплю и круассаны к кофе. Вы любите круассаны?

Корсаков радостно плюхнулся на широкую кровать, но поспать ему не удалось. Едва Саша ушла, едва он задремал, начались телефонные звонки. Видимо, она кому-то была очень нужна, потому что иногда телефон выдавал до десятка звонков. Потом, после короткой паузы, начинался новый перезвон. Потом зазвонили в дверь, и звонили долго. Короче говоря, сон не состоялся, и Корсаков, одевшись, достал конверт, но раскрыть не успел, потому что на лестнице послышались голоса, в двери заворочался ключ. Корсаков выглянул в холл и увидел Сашу. Он даже не удивился тому теплу, которое вдруг разлилось у него в душе. Кажется, у Саши во взгляде тоже мелькнуло что-то милое и нежное, но голос был встревоженный:

— С вами все нормально?

— Со мной? Да, вполне. А почему такой вопрос?

— Я не успела даже далеко отъехать, как мне позвонила консьержка. Сказала, что какие-то молодые люди пришли, спрашивали меня, предъявили документы какой-то службы и поднялись к квартире.

— Да, кто-то звонил в дверь, — подтвердил Корсаков. — И телефон разрывался много раз.

— Телефон? — Саша подняла трубку телефона, стала нажимать какие-то кнопки. — Странно. Ни одного телефона не знаю. Вы, надеюсь, не отвечали? — Внимательно посмотрела на то, как Игорь мотает головой, будто взвешивала: верить ему или не верить, и, кажется, решила поверить.

— Знаете что, Игорь, расскажите-ка мне все, что может быть интересным. Согласитесь, неприлично подвергать женщину какой-то опасности и не рассказать ей об этом.

Во взгляде и голосе был упрек, и Корсаков не мог не признать его справедливость. Сбиваясь, он рассказал историю о вчерашней «битве при „хаммере“», всячески подчеркивая, что женщину эту он видел впервые.

— Так вы еще и угонщик? — Глаза Александры смотрели почти пронизывающе, и Корсаков смутился всерьез.

— Ну, а что мне оставалось… — промямлил он.

— Ох, мужики, — вздохнула собеседница. — Вас пока не… Ну да ладно. Значит, говорите, мужик-то крутой?

— Крутой, — согласился Корсаков.

— Верю. Быстро он вас вычислил. — В голосе Саши слышно было уважение. Размышляла она недолго. Встала решительно. — Вот что. Собирайте вещи. Раз они вас тут вычислили, значит, будут сторожить, и худо-бедно, фора у нас есть.

— Какая фора? — не успевал следить за мыслью Корсаков.

— Извините, Игорь, но я вас могу только до вокзала подбросить. Сейчас как раз началась пора отправлений. Лучше бы, конечно, вам билет не брать, а просто договориться с проводницей. При такой организации, боюсь, они отслеживают и приобретение билетов, — подумала несколько секунд. — Мобильный ваш выключите и давайте сюда. Говорят, по нему можно отслеживать перемещение хозяина. Завтра я вам его отправлю, а пару дней перебьетесь.

Потом она набрала номер на телефоне, обменялась с неведомым абонентом несколькими фразами, потом повернулась к Корсакову:

— Идемте.

Запись телефонного разговора, состоявшегося … июля … года:

НО 1: Ну что, опять пусто?

НО 2: Нашли мы его!

НО 1: Верить можно?

НО 2: Зуб даю! Все установили, проверили — он!

НО 1 (с иронией). Снова уйдет?

НО 2: Путь попробует!

НО 1: Не сомневайся — попробует! Будь на связи — скажу, где меня встретить!

Глава 18

Москва. Июль

— И вы уверены, Феликс Александрович, что «романовская тема» все-таки главная?

Дружников пальцами выбил дробь по крышке стола, слегка откинулся на спинку стула и сказал:

— Не просто главная, а еще и стержневая, так сказать, основополагающая…

— Вы серьезно?