Тень императора

Она повернулась и посмотрела на него, потом отвернулась и сказала:

— Вы, в самом деле, не похожи на бабника. В общем, дед почему-то меня полюбил и защищал. И именно мне отдал то, что просил отдать вам.

— Мне? — удивился Корсаков.

— Ну, если уж быть точной, то он говорил никак не о вас, Игорь Корсаков, но… Будем считать, что я тоже могу испытывать простые человеческие чувства, хорошо?

Корсаков кивнул, и было непонятно, с чем он соглашается. Она наклонилась, открыла бардачок и достала оттуда пакет. Тоненький пакет, в котором могло быть что угодно, но Корсакову не надо было играть в «угадайку». Это был близнец конверта, который он взял в Смоленске. Заехали на Балтийский вокзал, и Корсаков забрал свои вещи. Стволы, изъятые в Смоленске, хоть они и лежали в кобурах, переложил бумагами, чтобы не стучали друг о друга. Теперь все было в его руках.

— Мы можем сейчас подъехать к Московскому? — спросил Корсаков, сев в машину.

— Вы сейчас хотите уехать? А как же совращение?

Невозможно было понять, шутит она или говорит всерьез. Она говорила это, не глядя на него, чуть прищурившись, но в голосе проскальзывали нотки холода и одиночества. Видимо, она в самом деле уже привыкла быть одна — непременное качество большинства современных женщин. Умные и целеустремленные, они искренне любят себя и имеют на это право. Почему-то мужчины это право не хотят признавать. На самом деле, зачем эти заморочки, если все может быть гораздо проще: прости, я ошибся, в сексе ты неплоха, будет время — позвоню. И всё… Наверное, это даже не падение нравов, просто у каждого времени они, эти нравы, свои, и не стоит по этому поводу отчаиваться. Меня-то ведь, например, никто не заставляет вести себя именно по тем, общепринятым правилам, подумал Корсаков и сказал:

— Уезжать сейчас я не собирался. Это вы размечтались. — Своим сарказмом он отдавал долги за ее издевку и не скрывал этого. — Днем ехать глупо. Просто так ведь время теряешь, верно?

Она кивнула.

— Сейчас я куплю билет, чтобы вечером не толкаться, и попрошу вас отвезти меня куда-нибудь в гостиницу, хорошо? Я ведь должен хотя бы побриться.

Он вспомнил, что в самом деле давно не брился, и провел ладонью по щеке.

— Да? — посмотрела на него Саша. — А я решила, что вы просто пижон с модной щетиной. Кстати, вам идет. А в гостиницу вам зачем? Вы хотите тут задержаться?

— Я хочу привести себя в порядок, — пояснил Игорь терпеливым тоном.

Она снова кивнула. Видимо, просто чтобы показать, что приняла информацию. В кассах, как всегда, стояли народ и вонь, и Саша потянула его за рукав:

— Пошли отсюда. Закажем в Интернете.

Саша вела машину, не спрашивая Корсакова, так, будто точно знала, куда ему надо.

Пару минут он терпел, потом не выдержал:

— И куда мы едем?

— Ко мне. Не мотаться же вам, в самом деле, по гостиницам.

Игорь не знал, что ответить, потому что, скорее, это она вела себя по-мужски, а не он. И потом, она была права. Но теперь он вдруг сразу же потерял желание разговаривать с ней. Понимая, как глупо это выглядит со стороны, он все равно не мог даже шевельнуть языком. Любая фраза, которую он готовил для возобновления беседы, казалась глупой, плоской и двусмысленной. Дурацкую обстановку можно было разрядить только еще более дурацким поступком, и Корсаков уставился вперед, обозревая город. Миновав Лиговку, они выехали на Московский проспект, которой и впрямь напоминал московские проспекты, и Игорь стал вертеть головой по сторонам. Проделав эту операцию несколько раз, он вдруг ощутил какое-то неудобство.

— Саша, вам не кажется, что вон тот «фольксваген» едет за нами?

— Да бог с ним, пусть едет. Если едет, значит, ему туда надо, — отмахнулась Саша.

— А чего он за нами-то едет? — продолжал Корсаков.

— О господи. — Она усмехнулась, даже, пожалуй, улыбнулась. — Ну, а мы с вами прямо от вокзала едем вон за той «маздой». И что теперь делать? Сворачивать, чтобы дурного не подумали?

Логично.

Квартира Саши находилась в доме, расположенном на тихой улочке неподалеку от Московского проспекта. Видимо, дом этот облюбовали люди не просто состоятельные, а и богатые, потому что просторный двор был обнесен литой решеткой, вход и въезд только через ворота с парой охранников, и все тут как бы просило: поосторожнее, граждане, не надо шуметь, не в цирке! Широченные лестницы, дорожки на них, консьержка на первом этаже: здравствуйте, Александра Глебовна, здравствуйте. Потом «здравствуйте» — гостю, Корсакову. Почти такое же, но видно — придет Корсаков один, она посмотрит «сквозь» и не пустит. Ни за какие коврижки! Лифт на удивление не исчеркан, не источает ароматы обыкновенных лифтов. Короче, сплошной порядок!

В квартире Саша повела себя как хозяйка и менеджер:

— Вещи — сюда, ванная комната — тут, не закрывайте двери, минутку, я принесу вам халат. Не смущайтесь, халат чистый, и он не для всех моих гостей. Это мой халат, просто я его еще не надевала.

Корсакову захотелось съязвить, вроде того что: мол, а не жалко ли потом будет такую красоту выбрасывать? Но что-то внутри убедительно попросило его воздержаться.

Уже в дверях она, не поворачиваясь, сказала: