Тень Мазепы. Украинская нация в эпоху Гоголя

Так Шевченко писал в своей «Автобиографии», напечатанной журналом «Народное чтение». Эта же история в повести «Художник» рассказана несколько иначе. Взрослый двадцатитрехлетний Шевченко превратился там юношу лет пятнадцати. Лето, белая ночь. Юноша срисовывает античную статую. К нему подходит молодой художник… Но эту красивую историю Тарас Григорьевич сочинил. Еще первый биограф Шевченко, Михаил Корнеевич Чалый, расспросил Сошенко и узнал, что дело обстояло несколько иначе[1121]. Романтической встречи двух художников в Летнем саду не было. Сошенко услышал о талантливом земляке от своего товарища по Академии художеств и заинтересовался судьбой земляка. Об этом интересе узнал и Шевченко, в то время еще крепостной, работавший в артели комнатного живописца Ширяева. Однако не Сошенко, а сам Шевченко первым нашел земляка, пришел на 4-ю линию Васильевского острова, где тот квартировал. На будущем поэте «был засаленный тиковый халат, рубаха и штаны толстого холста запачканы были в краску, босой, расхристанный и без шапки»[1122].

Иван Максимович Сошенко покинул родину не ради богатства и чинов. Талантливый художник, молодой, но уже преуспевающий иконописец, бросил выгодные заказы на родине, чтобы учиться в Императорской академии художеств. Старательный, трудолюбивый, скромный, он всё время посвящал учебе и чтению. Своего нового друга Шевченко он будет порицать за легкомыслие, лень, за светский образ жизни, который не годится для труженика-живописца. Увы, судьба не всегда награждает за добродетель. Известным художником Сошенко не станет. Он заболеет туберкулезом и будет вынужден оставить Петербург и вернуться на Украину. Даже его роман с красивой немочкой, племянницей квартирной хозяйки, расстроит всё тот же Шевченко. Знания, полученные в Академии художеств, не принесут счастья. Малороссийские заказчики привыкли к традиционной иконописи, европейская академическая манера Сошенко им не понравилась. Художник подбирал освещение, читал сочинения по древней истории, чтобы понять, как выглядели люди в апостольские времена, а недовольные заказчики отдавали иконы его работы «на исправление» местным богомазам.

Но в 1836-м Сошенко еще жил в Петербурге. Он не только начал великое дело – выкуп Шевченко из крепостной зависимости, – но и познакомил своего нового друга с образованными земляками. Среди них был писатель Евгений Гребенка, автор «Рассказов Пирятинца», «Малороссийских присказок», первый переводчик Пушкина на украинский язык. Гребенка станет и одним из первых читателей Шевченко. Иван Сошенко не понимал увлечения своего друга поэзией и считал, что тот напрасно тратит время вместо того, чтобы брать уроки у Брюллова и совершенствовать технику живописи (чего Шевченко, как он сам признавал, не хватало), Гребенка же поэта оценил, оценил чрезвычайно высоко.

Из письма Е. П. Гребенки к Г. Квитке-Основьяненко от 18 ноября 1838 года: «А еще есть здесь у меня один земляк Ш[евченко], до чего ж хорош писать стихи! <…> Как что напишет, только причмокни да ударь руками об полы! Он мне дал хорошие стихи для сборника»[1123].

Гребенка, украинец, но при этом лояльный империи человек и русофил, устраивал литературные вечера, где бывали и малороссияне, и русские. На одном из них Гребенка познакомит Шевченко с полтавским помещиком Петром Ивановичем Мартосом, который даст денег на первое издание «Кобзаря». В благодарность Шевченко посвятит меценату свою книгу. Но позднее посвящение снимет. Мартос, малороссиянин, однако, в отличие от Шевченко, человек благонамеренный, видимо, раскаялся в своем благородном поступке. Но сделанного было не вернуть. Благодаря хлопотам друзей-украинцев и либерализму русского цензора Петра Александровича Корсакова в апреле 1840 года произошло событие, изменившее ход украинской истории. В продаже появилась небольшая книжка: шесть стихотворений и две поэмы («Тарасова нiч» и «Катерина»). Называлась книжка «Кобзарь». Книгу украшал офорт, сделанный с рисунка Василия Штернберга: кобзарь и мальчик-мехоноша.

Стоил «Кобзарь» недешево – рубль серебром, но разошелся быстро и был замечен и русской критикой, и малороссийским читателем.

Весной 1842-го в продаже появится поэма «Гайдамаки», и студент В. А. Стороженко пишет своему дяде-сенатору в Варшаву: хвалит стихи Шевченко и обещает прислать поэмы «при первой возможности»[1124]. В 1844-м в Медико-хирургической академии, где училось много малороссиян, откроется самодеятельный театр, на сцене которого поставят гоголевского «Ревизора», «Наталку-Полтавку» Котляревского, «Назара Стодолю» Шевченко. После шумного успеха своей пьесы Тарас Григорьевич писал другу, черноморскому козаку и украинскому драматургу Якову Герасимовичу Кухаренко: «Атаман, если бы ты знал, что тут делается! Тут такое делается, что не знаю, как и сказать. Козацтво ожило!»[1125]