Тень над королевством

Во время занятий с магическими артефактами Ингигот с удивлением заметил, что на Аарона абсолютно не действуют никакие магические атаки. Даже очень дорогое кольцо Дыхания Дракона, которое Ингигот купил за баснословные деньги, не могло причинить ученику вреда. Поток пламени, выпущенный единственным зарядом кольца, лишь немного опалил волосы Аарона, не оставляя никаких видимых повреждений на коже. А ведь подобная атака с близкого расстояния могла полностью испепелить взрослого человека.

Порошок, которым воспользовался Ингигот в бою, имел химическую природу, все то, что было связано с магией, абсолютно не действовало на Аарона.

В один из дней Ингигот как-то даже нанял настоящего боевого мага, но тот тоже оказался бессилен. Клинок парня оказывался у горла мага еще до того, как тот успевал применить заклинание. Это оставалось загадкой, но Аарон был неуязвим перед магией.

На каждом занятии учитель завязывал Аарону глаза и заставлял сражаться с противником вслепую, полагаясь только на свои ощущения, интуицию и слух. Поначалу парню казалось, что научиться подобному было невозможно. Ему тяжело было отражать даже самые элементарные атаки. И хотя Аарон напрягал все свои чувства, его меч рассекал воздух, тогда как деревянный меч учителя всегда достигал цели. Ученик казался себе беспомощным, немощным калекой.

Ушло долгих три месяца, прежде чем Аарон смог отразить первый удар вслепую, и еще год, прежде чем он научился предугадывать атаки учителя и на равных им противостоять. Юноша не мог этого объяснить, но теперь он как будто чувствовал, где находится и что делает противник. Ингигот на этом не остановился и заставлял парня сражаться левой рукой или с привязанным к ноге мешочком с песком, имитируя полученное ранение.

Единственное, что Аарону абсолютно не давалось – стрельба из лука. Парень не мог похвастаться успехами во владении этим оружием. И хотя Ингигот всячески пытался научить его правильно стрелять, все его усилия были тщетны. Аарон попадал в соломенное чучело с пятидесяти шагов на третий раз, если же расстояние увеличивалось, то результаты и вовсе были плачевны. Но в сражении на мечах парень делал успехи, и Ингигот все чаще терпел поражение.

***

В этот день Аарон, возвращаясь после тренировок Ингигота, застал дома отца, орущего на мать:

— Женщина, ты можешь их заткнуть?!

— Они же дети, что я могу поделать?

— Не знаю, придумай что-нибудь!

— Почему ты вчера не ночевал дома?

— У нас начались маневры, я должен быть со своими солдатами!

— А как же твоя семья? Ты что, совсем о нас забыл?

— Выбирай слова, женщина! О, Хор, дай мне сил и железные нервы! Хорошо, что ты пришел, завтра поедешь со мной в лагерь, — уже обращаясь к Аарону, сказал отец.

«Когда Тимон уехал, и родились близняшки, мать все чаще перечила отцу. Что-то в ней поменялось и больше не было того страха, который она обычно испытывала. Скорее всего, он завтра все забудет», — подумал Аарон.

***

Как ни странно, утром отец не забыл о своем обещании, и они действительно отправились в военный лагерь, который по традиции всегда располагался на невысоких холмах недалеко от Эбрука.

Аарону нравилось в лагере, если это не предполагало поездку на несколько недель, конечно. Отец часто брал сына с собой, показывал внутренний военный уклад. Здесь проводились парадные построения и тактические учения. Солдат обучали сражаться в строю и поодиночке, взаимодействовать пехотным подразделением и кавалерией, а также отрабатывать различные тактики, включая засады и отступления. Словно один огромный живой организм, армия выбрасывала вперед свои щупальца—конницы, ощетинивалась копьями и забрасывала врага потоком стрел.

Удивительно, но при своей любви к выпивке, Стенгаст был отличным генералом. Он держал всех в ежовых рукавицах. Подчиненные его боялись, но всегда отзывались о нем с каким—то трепетом и теплотой. Аарон знал это, так как становился невольным свидетелем подобных разговоров во время своих ночных и вечерних прогулок по лагерю. Еще люди говорили, что у отца дар полководца. Эх, сладкие воспоминания детства, казалось, что это было совсем в другой жизни!

Парень любил, когда отец брал его с собой в штаб во время учений. Обычно он наблюдал за всем с Генеральского Холма, откуда хорошо были видны все маневры. Солдат учили быстро перестраиваться из походного положение в боевое, а также отражать мнимое нападение противника с одной из сторон. Часто армия выдвигалась на несколько дней пути от постоянного лагеря и тогда Аарон был свидетелем построения временного военного лагеря на ночевку.

Солдаты рыли окопы по периметру, закапывали на участках частокол и ставили временные ворота. Лагерь тогда напоминал огромный муравейник, где каждый тянул колоду, расставлял палатку или же занимался лошадьми. То тут, то там слышался командный голос капитанов, орущих на зазевавшихся подчиненных, и звуки ударов топоров.

— Смотри и запоминай, — отец предпочитал лично контролировать построение лагеря. — Хороший командующий должен видеть все своими глазами, а не сидеть где-то в штабе.