Тень над королевством

Несколько сильных мужчин схватили Кносса и выволокли на улицу, за ними последовала ликующая толпа. Жена отстраненно смотрела на это, никак не реагируя, никто не обращал на нее внимания. Кносс пытался сопротивляться, но силы были неравны. Его, словно мешок с картошкой, поволокли обратно по тому же роскошному залу. Женщины заливались смехом, показывая на Кносса веерами, благородные мужчины толкали друг друга локтем в бок, давясь от смеха. А один гнусный тип, имении которого Кносс не знал, даже плеснул ему в лицо содержимым своего бокала.

Посреди улицы стояла скамья с колодками, в которую поместили руки Кносса. Ему спустили штаны, а жена была вынуждена наблюдать за всем. Она никак не пыталась вступиться за мужа.

— Граф д’Магсум, вам там удобно? Может, все—таки стоило принять предложенное место? — с издевкой сказал д’Бьяк. — Может быть, тогда вы не попали бы в эту неловкую ситуацию? И так, кто хочет преподать этой черни урок?

— Ты пожалеешь об этом! — сквозь зубы ответил Кносс.

— Я, и я, и я могу, — с толпы вышло несколько добровольцев.

— Отлично, вот вам розги, начинайте.

Желающих было много, удары розог сыпались на голое тело, оставляя длинные кровавые следы.

«Сволочи, вы за все ответите! Я вам покажу, как унижать Кносса д’Магсума! Еще и этот чертов дождь никак не прекратится».

Люди, проводящие экзекуцию, сменяли друг друга, многие захотели поучаствовать. Даже некоторые благородные дамы не отказались от подобного развлечения.

— Подумать только – коронованный лев, — со смехом продолжил д’Бьяк.

— Глядите на его перстни. Этому толстому борову подошел бы больше герб павлина, — высказался кто—то из толпы.

— Ощипаного павлина!

— Да какого павлина! Скорее – ощипанной вороны!

— Так скоро каждый конюх возомнит себя графом!

Экзекуция длилась долго и сопровождалась всякими обидными высказываниями, насчет его происхождения, его жены и наряда. Кносс стиснул зубы и старался терпеть. У него получилось, он не проронил ни звука. Когда его отпустили, он, не говоря ни слова, надел штаны, взял жену за руку и отправился в направлении заднего двора. Здесь он легко отыскал своих людей, явно ни о чем не подозревающих.

— Вы где были, сволочи? — спросил разъяренный Кносс.

— А что случилось? — сказал один из его людей.

— Вы что, – ничего не слышали?

— Ну, слышали какой—то шум и крики, так высокородные всегда шумно отдыхают.

Оглядевшись вокруг, Кносс заметил вооруженных стражников, и поняв, что сейчас ловить нечего, приказал:

— Седлайте лошадей, мы уезжаем.

— Как ты? — спросила жена.

— Заткнись, дура, — сказал Кносс, ударив ее наотмашь рукой по лицу, так что та не удержалась на ногах, а из разбитой губы тут же потекла струйка крови. — Ее посадите сзади кареты, я поеду один.

В карете Кносс предпочитал ехать стоя, и чтобы этого никто не видел. Следы от розг болели и кровоточили.

«Позора, пожалуй, на сегодня было достаточно. Ну что ж, так еще никто не вел себя с ним, Кносс убивал людей и за меньшее. Но герцог д’Бьяк был куда влиятельнее д’Магсума, не факт, что убийцы ордена Черного Солнца будут ему по карману. Да и дело не только в этом! Какое удовольствие от смерти врага, если не ты всадил ему кинжал в живот и не ты видел его глаза в последние мгновения жизни?! Они еще пожалеют, очень сильно пожалеют».

Приехав домой, Кносс первым же делом взял большой нож и начал кромсать свой портрет в зале.

«Они за все ответят. Особенно д’Бьяк, я лично сотру ухмылку с его поганой рожи! Он у меня будет ползать в ногах, вымаливая пощаду. Ублюдки! Все они ублюдки».

Когда от портрета осталось лишь изполосанное полотно, Кносс, наконец, успокоился и взял бутылку бренди в дубовом шкафу. Сначала он хотел налить его в один из хрустальных бокалов, но потом, зайдясь хохотом, просто начал пить из горла, грозя при этом кому—то рукой, хотя никого в зале не было. Хмель приглушал боль от ран. Теперь он ненавидел все, что было связано с высокородными. Пламя злости разгоралось все сильнее, оно давило в голову и путало мысли. Злость на весь мир! Ей нужен был выход, иначе пламя погубит все. Все и всех, включая самого Кносса! Его гнев и его злость заставят содрогнуться Титос в ужасе! Не только д’Бьяк, но и все благородные расплатятся за сегодняшний день кровью. О, да! Кносс умеет мстить.

Отпив примерно половину и взяв бутылку с собой, он, шатаясь, отправился по коридору, распахнул ногой дверь в спальню жены. Удар получился отменный — дверь с грохотом отворилась внутрь. Его глаза налились кровью, а лицо исказила гримаса злости.

Испуганная Малена попыталась подняться с постели, но размашистый удар Кносса, на этот раз кулаком, пресек ее попытку на корню.

Еще раз отпив из бутылки, он бросил ее на мраморный пол. Толстое стекло бутылки не разбилось, она покатилась по плитке, издавая громкие неприятные звуки. Вытерев рот рукавом, Кносс подошел к кровати жены и разорвал на ней платье. Перевернув пытающуюся сопротивляться Малену на живот, и прижав своей огромной волосатой рукой ее маленькую голову к подушке, Кносс спустил свои штаны и вошел в нее. Ее крики и хрип только раззадоривали его.