Тень над королевством

После женитьбы жизнь Кносса сильно изменилась. Заказав убийство семьи д’Магсум, Кносс стал владельцем данной фамилии и титула по линии жены. Кроме того, его жена унаследовала большое состояние. Почти все имения графа переходили в её, а, значит, и его собственность. Но титул значил для Кносса куда больше денег, ведь его нельзя было купить. И если деньги были у многих, то титул графа был чем-то недосягаемым. Лишь единицы обладали им. Именно до размеров недосягаемости раздулось эго Кносса.

«О да, что там карета запряженная носорогами или кольца с драгоценными камнями! Теперь перед торговыми партнерами он мог похвастаться своей родовой фамилией д’Магсум! Утер нос, так утер. Если раньше кто-то еще мог посоревноваться с ним в количестве кораблей, в масштабах собственности или роскоши резиденции, то теперь крыть им было абсолютно нечем. Его жена была графиней, а сам он — граф!»

Первым же делом Кносс решил поменять фамильный герб, он долго выбирал между крылатым львом в короне и коронованным единорогом. Остановившись на льве, Кносс заказал множество вещей с новым гербом: оружие, посуду, штандарты, щиты... Он заплатил немало денег известному художнику, чтобы тот нарисовал его портрет в фамильных цветах. На портрете Кносс хотел быть изображен в волевой позе, держа щит с гербом в одной руке, а другую положив на рукоять огромного двуручного меча, воткнутого в землю. Эфес меча дополнял бы огромного размера рубин. Как всегда, все его пальцы были бы украшены кольцами с большими камнями, а голову увенчивал шлем с большим красным пером. Ветер развивал за ним багровый плащ. Рыцарь на картине получился куда более подтянутый, чем его прообраз в реальности, но это совсем не смущало заказчика. Портрет он повесил на самом видном месте в гостинной, а, чтобы его было лучше видно, приказал установить по бокам подсвечники с магическими кристаллами.

Достав бутылочку бренди, Кносс налил немного в хрустальный бокал. Разболтав жидкость, он решил сначала насладиться ее запахом, приблизив бокал к носу. Одна бутылка стоила сорок драм. Цокнув языком от удовольствия, он поднес хрусталь к свету и с восхищением наблюдал как играет в солнечных лучах жидкость внутри, после чего сделал небольшой глоток.

«Хм, бренди куда вкуснее из хрустального бокала. А хорошо получилось. Наверное, стоит заказать у него еще мой портрет верхом на лошади? Или, может быть, заказать статую? Она бы хорошо смотрелась в центре гостиной».

При любом удобном случае Кносс старался подчеркнуть свое графство, всячески выставляя свой статус напоказ. Он и раньше относился к людям пренебрежительно. Теперь же, получив титул, и вовсе считал окружающих грязью. Больше всего доставалось слугам. Кносс постоянно делал им замечания: не правильно кланяются или говорят, когда не следует. Его гнев могла вызвать любая мелочь. Часто свои уроки он подтверждал поркой.

«Розги хорошо закрепляют уроки, ведь чернь не понимает другого языка. Им Хор дал возможность служить в доме самого графа д’Магсума, а они еще ропщут!»

Жизнь жены Кносса не была обременена заботами. Ее окружала личная прислуга, а Кносс часто заказывал музыкантов или поэтов, чтобы столь высокородная дама не умерла бы от скуки. Муж заботился, чтобы у его супруги было все самое лучшее: самые модные платья и украшения, самые искусные парикмахеры. Он даже купил ей за баснословные деньги маленькую собачку, которая больше напоминала бесшерстную крысу. Лишь потому, что теперь была такая мода у знати. Скорее всего, он это делал не столько ради жены, сколько из—за себя, чтобы еще раз подчеркнуть свою благородность. Ведь раньше никто не замечал за Кноссом любви к театру или музыке. Он даже начал охотиться. И, как и подобает дворянину, купил несколько дорогих гончих собак.

Однажды Кносс получил письмо, скрепленное печатью самого д’Бьяка. Текст в нем был следующего содержания:

«Уважаемый граф д’Магсум! Будем рады видеть вас и вашу жену у нас на приеме в восемь часов вечера в следующую пятницу. Герцог д’Бьяк».

Когда Тит прочитал Кноссу письмо, тот разве что на кресле не подпрыгивал от радости. Лицо его расцвело в блаженной улыбке, а глаза засияли.

— Прочти еще раз.

— Что именно? — спросил Тит.

— Там, где про «уважаемого».

Его слух ласкали эти слова. “Уважаемый граф д’Магсум” — именно так нужно обращаться к нему теперь. Ну наконец-то! Кносс воодушевленный носился по дому в предвкушении приема.

«Наконец-то я буду общаться среди высокородных, а не среди этих простолюдинов. Высшее общество сможет по достоинству оценить острый ум Кносса. Я так устал от этого мужичья! Я давно заслуживаю быть элитой Титоса. Ну что ж, сначала – место в совете, теперь – граф, может, со временем, – “его светлость”? Все это витало в мыслях Кносса, пока он готовился к отъезду. Какие перспективы перед ним открывались теперь! Статус графа давал ему ключи от многих дверей, закрытых для простых смертных. Возможно, скоро он станет вхож к королевскому двору?