Тень «Полярной звезды»

Теперь Джим пригляделся к Беллману внимательней, как только он, встав в позу позади кресла леди Мэри, перевел глаза вниз, на нее. Джим чувствовал: в этой тяжелой физиономии таится угроза; но кому? Он грузно нависал над леди Мэри, которая с печально-унылым видом комкала в руках носовой платок. Беллман положил руку ей на плечо, она покорно вздохнула и собралась с духом, неподвижно глядя в объектив своими прекрасными облачно-серыми глазами.

Снимок был сделан, пластинка вынута, фотографы начали собираться. Чарльз прогуливался по дорожке, ведя легкую беседу с Беллманом — и тут наступил момент, которого жаждал Джим вот уже двадцать минут или всю свою жизнь.

Она стояла возле статуи, погруженная в свои мысли; Фредерик помогал Протеро управиться с камерой и штативом. Леди Мэри одной рукой опиралась о спинку кресла, на палец другой накручивала локон; вдруг она подняла глаза и увидела Джима — ее глаза сияли.

Джим сделал шаг в ее сторону. Он ничего не мог с собой поделать. Она быстро оглянулась через плечо, увидела, что они одни, и подалась вперед, так что их лица отделяли пять сантиметров, не больше. У него закружилась голова, он протянул к ней руку, и…

— Это он? — спросила она негромко, быстро. — Тот, что был у леди Харборо?

— Да, — сказал Джим внезапно охрипшим голосом. — Миледи, я…

— Он детектив? Это правда?

— Да. Что-то не так? Вы можете говорить?

— Прошу вас, — прошептала она. — Пожалуйста, помогите. Я не знаю, к кому еще обратиться. Я здесь совершенно одна, и я непременно должна уехать. Я не могу выйти за него замуж…

— Слушайте, — сказал Джим; его сердце неистово колотилось. — Вы запомните? Меня зовут Джим Тейлор, фирма «Гарланд и Локхарт», Бёртон-стрит. Мы ведем расследование по делу вашего мистера Беллмана. У него там происходит что-то подозрительное. Но мы поможем, обещаю. Свяжитесь с нами, как только сумеете, и мы…

— Пожалуйста, поставь кресло на место, Тейлор, — окликнул его мистер Протеро.

Джим поднял кресло и улыбнулся ей. Легкая ответная улыбка скользнула по ее лицу и исчезла, как ветерок, пролетевший по кукурузному полю; затем она повернулась и вышла.

Он никому ничего не рассказал, когда они вы шли. Да и что было рассказывать; ему самому верилось с трудом, что он не спит, и вообще, что он жив. И чудилось, что он поет, или смеется, или плачет горькими слезами, и все это вместе.

В этот же день, чуть позднее, низенький коренастый парень постучал молотком в дверь приличного доходного дома в Ламбете. На ступеньке рядом с ним стоял другой мужчина — вероятно, боксер, судя по его сломанному носу и ушам, напоминавшим цветную капусту. Джим узнал бы их с первого взгляда. Это были те самые парни, от которых он спас Макиннона в мюзик-холле «Британия».

Дверь отворила пожилая женщина в опрятном фартуке; пришедшие, не вымолвив ни слова, вломились в дом и захлопнули за собой дверь.

— Слушайте внимательно, — заговорил молодой парень, приставив набалдашник толстой трости к подбородку женщины. — Молодая леди с родимым пятном на лице. Где она?

— Ох, Боже милосердный… кто вы? Что вам нужно? — задыхаясь, выговорила владелица дома. — Отпустите же мою руку. Что вы делаете?!

Боксер завел ей руки за спину. Молодой сказал:

— Мы ее ищем. Ведите нас к ней, сейчас же. Да не вздумайте завизжать, не то мой приятель сломает вам руку.

— О! О, прошу вас, не трожьте меня! Пожалуйста…

Молодой кивнул, и боксер отпустил домовладелицу; женщина отлетела на перила узкого холла.

— Наверху, — задыхаясь, выговорила она. — Третий этаж.

— Ну, так топайте! — рявкнул человек с тростью. — Кстати, как вас зовут?

Мистер Харрис (ибо так его звали) подталкивал старую женщину тростью, пока они подымались по лестнице.

— Миссис Элфик, — ответила она с трудом. — Прошу вас… у меня сердце слабое…

— О, моя дорогая! — воскликнул мистер Харрис. — Должно быть, это Макиннон разбил его?

На втором этаже они остановились. Она привалилась к стене, держась рукой за сердце.

— Не понимаю, о чем вы, — сказала она чуть слышно.

— Хватит время тратить, берите-ка ноги в руки и — вперед. Мы нуждаемся в женском чистом, указующем нам путь свете, не так ли, Секвилл?

Боксер по-обезьяньи хрюкнул в знак согласия и толчком заставил миссис Элфик идти. Поднявшись еще на один этаж, они остановились перед дверью первой же комнаты.

— Ну вот, Секвилл, — сказал мистер Харрис, — здесь нам как раз и понадобятся твои исключительные таланты. Миссис Элфик, сейчас вы станете свидетельницей сцены, которая может вас огорчить. Не повезло вам.

— Ох, нет, пожалуйста! — простонала хозяйка дома, когда Секвилл отступил на шаг и со всего размаху саданул каблуком по двери возле самого замка.

Дверь сразу поддалась и с грохотом распахнулась; из комнаты раздался отчаянный вопль. Секвилл придержал болтавшуюся разбитую дверь для мистера Харриса, который неторопливо вошел, похлопывая тростью по ладони и с любопытством осматриваясь вокруг.

Изабел Мередит стояла у стола с какой-то сложной вышивкой в руках; одна половина ее лица стала белой как мел, другая, по контрасту, пылала огнем.

— Что вам нужно? — прошептала она. — Кто вы?