Тень Серафима

В любом случае, Кристофер не видел отца более пятнадцати лет. Он не испытывал к родителю особенно нежных чувств: об их существовании многие дети Ледума даже и не подозревали. Однако повторения злосчастной судьбы вовсе не хотелось.

Да уж, в бледном свете предстанет он перед своим господином, если в пять часов утра погонит сонного слугу за опиумом! А ведь лорду, несомненно, доложат… Этим он только подтвердит, что невинное светское развлечение превратилось в зависимость.

Семью Кристофера с давних пор будто преследовал неизвестный злой рок. Каждый отпрыск древнего рода отличался выдающимися государственными способностями: цепким аналитическим умом и гибким характером дипломата, что быстро приводило к высоким должностям и почетным санам. И все бы ничего, но в самый апогей славы всех их ожидало громкое падение – ни одному до сих пор не удалось кончить хорошо. Кто-то лишился жизни на плахе, кто-то зачах под домашним арестом, кто-то бежал из города и был убит за его пределами, кого-то поджидал несчастный случай, а кто-то просто неудачно подавился и умер прямо во время обеда.

До сих пор Кристофер уверенно шел по стопам предков, и мысль о продолжении этого пути сильно беспокоила его.

Глава 27, в которой в Ламиуме наука и магия действуют заодно, но вовсе не во благо, а в Ледуме страдают от болезненных зависимостей и одиночества

Прошло еще около трех часов битвы и варварского разграбления города, когда горизонт за спиной лорда Эдварда заалел, словно свежий шрам, налившийся темной кровью, и из-за него показались передовые дирижабли Ледума.

Рассвет был не за горами: первые отблески его уже покрыли волосы правителя блестящей рубиновой краской. Чудом выжившие, до смерти перепуганные мирные жители Ламиума попрятались в домах и подвалах, а уцелевшие защитники с трудом удерживали последние не взятые рубежи.

Лавина оборотней прокатилась по городу, сметая все на своем пути, оставляя кровавые потеки на карте. Противостоять такой массе и ярости врагов было сложно. Лорд Эдвард с жадным интересом наблюдал за передвижениями объединенной армии нелюдей, изучая их общую стратегию и тактику, непритязательные, но весьма эффективные.

Особо укрепленные районы еще держались. Значительная часть магов и солдат сконцентрировалась в окрестностях центра города, где было множество оборонительных сооружений, где незыблемым символом старого режима возвышался последний оплот обреченных – дворец лорда Доминика.

Правитель окинул взглядом стремительно приближавшуюся процессию кораблей. Полотнища знамен горделиво развевались на быстром ходу, на черной огнеупорной парусине клеймом серебрились и пламенели легко узнаваемые геральдические лилии Ледума о трех лепестках.

В постепенно светлеющем небе хищные очертания дирижаблей казались тенями огромных птиц, предвестников беды. Лорд Эдвард невольно залюбовался их грацией и мощью. Итак, Бенедикт отлично справился с первой частью задания: боевой отряд возглавлял его личный «Демон», самый современный и хорошо оснащенный, самый лучший корабль флота.

Особым взглядом правитель определил скорость движения объекта и все нужные для перемещения координаты. Алмазы помогали видеть корабль насквозь и одновременно в различных проекциях. Конечно, «Демон», как и прочие дирижабли Ледума, обладал абсолютной магической герметичностью и был защищен от вторжения. Однако лорд Эдвард прекрасно знал созданную им самим защиту, а потому без труда преодолел ее.

Он вошел, как если бы открыл запертую дверь своим ключом, хотя мог, при необходимости, и выбить ее ногой.

Стоявший на командном пункте Бенедикт воззрился на него с изумлением. Неудивительно: в театрализованном одеянии и плотном гриме правитель мало походил на себя, в тому же его окутывало призрачное голубоватое сияние – остывающий след телепортации.

Однако легендарный алмаз «Властелин», хищно сверкающий в платиновом венце, быстро помог Бенедикту узнать своего господина даже под маской белого демона, как его именовали в Аманите.

– Правитель Ледума на борту! – выкрикнул он строго установленную фразу, означавшую, что управление кораблем, равно как и всей эскадрой, переходило к стоящему выше по иерархии. Помощники Бенедикта низко склонились и громким эхом повторили слова командира.

Судя по тому, как быстро Бенедикт взял себя в руки, подспудно он предполагал такое развитие событий. И в самом деле, вероятность того, что лорд Эдвард отпустит столь важную ситуацию на самотек и не пожелает лично проконтролировать выполнение приказов, была крайне мала. Несмотря на то, что представить оставившего свой город лорда-защитника, было практически невозможно.