Тень Серафима

Инквизиторы, постоянно живущие в Пустошах, – не чета городским. Жизнь за стенами тяжела и сурова, и истреблять приходится не беспомощных Искаженных, а хитрых и опасных нелюдей. После долгих кровопролитных боев, изрядно недосчитавшись солдат и средств, правители вынуждены были отступиться. Приструнить Инквизицию не удалось: как спрут, организация опутала своими щупальцами всю Бреонию. Постепенно люди привыкли к самопровозглашенным хранителям чистоты человеческой расы, да и лорды, убедившись, что деятельность святой службы не несет опасности для их режимов, оставили ее в покое. Противостояние закончилось, сменившись холодным, настороженным нейтралитетом.

И все же черная лента выделяла ее носителя из прочих людей. Она была словно угрожающая, зловещая метка, знак принадлежности высшему существу. В представлении свободолюбивого Себастьяна это казалось до крайности унизительным, хотя еще более жалкими в его глазах выглядели люди, шарахающиеся от премьера, боясь вызвать высочайшее недовольство.

Кристофер отдыхал не без охраны. Не сразу ювелир увидел в зале посторонних: крепкие вооруженные люди откровенно изучали гостей. Их повадки и движения выдавали охотников – уж этого брата Себастьян за свой век навидался. Присмотревшись внимательнее, он приметил и других из числа пришедших сюда не развлекаться. Эти были практически незаметны: размытые силуэты почти сливались со стенами и тенями от колонн, лиц не разглядеть. А сами пристально следят за происходящим. Оружия при них Себастьян не заметил, но мог поклясться, что оно было: от наблюдателей тянуло опасностью так ощутимо, как тянет холодом из щелей в окнах. Кто бы это мог быть? Агенты особой службы? Но почему так много?

Такое ощущение, что обычных гостей тут и нет.

Охотники и агенты тем временем усиленно делали вид, что не замечают друг друга, а на их лицах и в движениях читалась странная враждебность.

Шестое чувство настойчиво зашептало, что задерживаться здесь не стоит. Себастьян нахмурился. Неужели затевается какая-то операция? Вот невезение: заявиться в «Шелковую змею», когда она битком набита врагами! Шансы выбраться живыми, и без того довольно призрачные, стремительно таяли. Ничего не замечавшая София меж тем восторженно, во все глаза, наблюдала за представлением. Украдкой бросив взгляд на ювелира, она быстро допила бокал с вином и незаметно поменяла его на нетронутый бокал спутника.

Надо сказать, в «Шелковой змее» как в заведении самого высокого класса для каждого сорта и типа спиртного предназначались специальные бокалы. Как известно, без достойной посуды напиток теряет прелесть и гармонию, искажается его благородный аромат и вкус. Заказанное Себастьяном после аперитива выдержанное красное сухое подали в пузатом винном графине – декантере, предназначенном для того, чтобы освободить вино от осадка и обеспечить предварительное соприкосновение с воздухом. Только затем привередливый напиток разливали по бокалам. В классических больших емкостях легко помещалось содержимое целой бутылки, однако, согласно правилам винного этикета, наполняли их ровно на одну треть. Изящные фужеры на удлиненной ножке были изготовлены из стекла с добавлением платины, что делало их значительно прозрачнее и прочнее дешевых. Округлые формы графина напоминали нежный бутон тюльпана: широкая чаша чуть сужалась кверху, не давая улетучиться тонкому аромату.

Себастьян мимоходом глянул на поверхность напитка, окрашенного в рыжеватые полутона цвета глиняной черепицы, гранатовыми переливами мерцающего в руках у Софии. Должно быть, она впервые наслаждалась столь дорогостоящим старым вином, с его немного выцветшей палитрой, но обогащенным, терпким вкусом.

Ну что ж, хоть кто-то доволен.

В этот самый момент в ложу Кристофера, откинув резко взвившийся полог, вошел человек. Себастьян как-то упустил его появление, увлекшись созерцанием необычной аудитории и изрядно разомлевшей спутницы. Мужчина возник неожиданно, словно материализовавшись ниоткуда уже у самой ложи. Никогда прежде ювелир не видел его.

Погрузившись еще больше в сосредоточенность, Серафим постарался отсечь лишние, посторонние звуки зала, чтобы слышать только разговор этих двоих.

* * *

– Не ожидал увидеть премьера Ледума в подобном сомнительном заведении, – вместо приветствия произнес преувеличенно строгий голос. Таким голосом требовательные, не знающие поблажек воспитатели разговаривают с капризными детьми.

Кристофер медленно открыл глаза, в густом дыму разглядывая гостя.

– Встретить здесь главу особой службы не менее неожиданно. – Вальяжным движением он отложил в сторону курительную трубку и промокнул рот салфеткой.

– Надлежит обращаться ко мне по чину или же должности, господин премьер, – тоном, не терпящим возражений, напомнил Винсент, неодобрительно качая головой.

Кристофер побледнел, борясь с неподобающим раздражением: игнорируя правила этикета, острый, как ланцет, взгляд вперился прямо ему в лицо.