Тень Серафима

Циферблат у часов отсутствовал. Внушительных размеров стрелки крепились прямо к стене, и время можно было определить только по их положению, припомнив расположение цифр на заурядных часах. В замкнутом небольшом помещении часы позволяли не утратить ощущение времени и связи с реальностью.

Обыкновенно стол канцлера был занят лишь принадлежностями для письма да расставленными на шахматном поле фигурами, ожидавшими нового боя. Но сегодня глава особой службы решил углубиться в чтение – прямо перед ним лежали грузные папки, полные связок каких-то бюрократических тетрадей, сшитых специальной нитью объёмных отчетов, донесений, писем с аккуратно пронумерованными листами.

Главу особой службы заинтересовали личные дела ювелиров.

Досье на Стефана оказалось более чем скромным. В этом нелегале не было ровным счётом ничего примечательного: никаких выдающихся способностей, никаких громких краж, никаких связей в криминальном мире, никаких особых примет.

Правда, имелись упоминания о нескольких проваленных не особо существенных операциях, после которых Стефан зарёкся браться хоть за сколько-нибудь серьёзное задание, даже если кто-то и решился бы нанять бедолагу. Ювелир представлялся настолько незначительным и ничтожным, что его словно вообще не существовало. Скудное резюме гласило: рядовой асоциальный элемент, опасности не представляет.

В противоположность ему, досье на Серафима было пухлым и набитым подробностями. Винсент настолько увлёкся, что несколько часов сосредоточенного чтения пролетели, как один миг.

Казалось, глава особой службы знакомится не с сухими фактами реальной биографии, а с сомнительным творением низкопробной художественной литературы, наводнившей в последнее время прилавки книжных магазинов. Серафим преподносился классическим героем романа, этаким трагическим персонажем, каковым положено иметь точёные черты лица и гордо растворяться в закатах.

Губы канцлера невольно искривились в усмешке, а брови недоверчиво поползли вверх. Судя по накопленному по нему обширному материалу, Серафим совершил едва ли не половину всех краж драгоценностей в Бреонии за последние десять лет. Особенно умиляла беспомощная формулировка «совершил предположительно» – поскольку никаких реальных доказательств причастности сильфа к преступлениям у особой службы не имелось.

Наконец закончив читать, Винсент неодобрительно покачал головой. Ну да, ну кто же ещё, как не наш знаменитый Серафим? И специалист-то он уникальный, и боец непревзойдённый, а в стрельбе и в тайном проникновении в охраняемые помещения ему вообще равных нет! Просто какой-то неуловимый фантом. При этом связан с церковниками и одновременно имеет большой авторитет среди криминальных элементов, у которых святость уж точно не в почёте.

Характеристика объекта содержала более пятидесяти пунктов, отчаянно противоречащих друг другу. И резюме прелюбопытное: особо опасен, своеволен, но при необходимости может использоваться в интересах города.

Решительно, глава особой службы всё сильнее утверждался в желании увидеться с этим удивительным человеком с примесью крови древних обитателей Виросы.

Продолжая размышлять, канцлер достал из нагрудного кармана личный подарок правителя Ледума – алмазный секундомер. Стрелки не двигались, замерев на отметке семи минут, что не могло не радовать. Хитрый механизм обратного отсчёта запускался сам собой в единственном случае: если хозяину вещицы грозила смертельная опасность. Потому-то Винсент никогда не расставался с ценным подарком, уже не единожды выручившим в сложных ситуациях.

Как только стрелки начинали ход, канцлер был предупреждён, что жить ему оставалось ровно семь минут, и мог предпринять что-то, дабы изменить негативный сценарий. После вмешательства в естественный ход событий стрелки словно сходили с ума: они перепрыгивали деления, ускорялись или замедлялись, вращались назад, замирали и наконец останавливались. Когда же опасность была полностью устранена, стрелки вновь возвращались на свой рубеж.

Таким образом, канцлер был единственным человеком, кто мог не опасаться умереть внезапно: он знал, что будет заранее оповещён о приходе смерти.

Если же однажды Винсенту не удастся перехитрить судьбу, то стрелки зафиксируют точное время смерти, а алмазное поле запечатлеет оттиск энергетики убийцы. Конечно, для самого канцлера это будет иметь малое значение, но факт, что преступник, скорее всего, будет найден и наказан, несказанно грел душу.

Однако некоторым сведениям из досье Серафима стоило всё же поверить. Ювелиру удалось незаметно проникнуть в закрытое заведение для элиты, «Шёлковую змею», и столь же незаметно покинуть его, несмотря на то что пребывание там постороннего наделало много шума.

Несомненно, это был сильный ход, содержащий в себе угрозы. Пешка не в состоянии совершить такого – это прерогатива фигуры, сильной, возможно ключевой фигуры. Кроме того, комбинация довольно сложная, а значит, Серафим действовал не один.