Тень в зеркале

В то время, как Дмитрий и Лерин отец готовили очередное покушение, Денис Заревский заподозрил, что происходит нечто странное, и обратился к Алексею Ветрову, с которым уже был немного знаком и в талантах которого ничуть не сомневался. Сначала они подозревали меня в сговоре с Саневым, но вскоре убедились, что меня используют вслепую. Они уже следили за мной и прибыли на дачу, чтобы разобраться на месте. Денис со своими людьми вошел внутрь и поставил камеры. Одна из камер была закреплена на его собственной одежде.

Получив свидетельства преступлений Санева, они вызвали полицию и журналистов, а заодно пустили репортаж в соцсетях в прямой эфир, чтобы поднятая шумиха не позволила ушлому политику скрыться. Правда, Санев успел нанести еще один удар, захватив нас на пути отступления. Устраивать очную ставку не планировалось. Доблестные спецслужбы запаздывали, поэтому Ветрову пришлось вмешаться и импровизировать. Но и без моих решительных действий исход дела оказался бы под вопросом.

– Вот, кстати, возвращаю, – Денис протянул мне знакомый медальон.

– Пусть останется у тебя, – я покачала головой. – Мне кажется, это ваше. Семейное… А если даже и нет, тебе он больше пригодится. Я уж точно больше ни в какие сомнительные авантюры влезать не собираюсь.

Он посмотрел на меня так пристально, что щеки сами собой стали пунцовыми, но ничего не сказал и бережно убрал подарок в карман. Надеюсь, это добрый знак.

А потом мы поехали в полицию.

Главный удар, который меня здесь ждал, это Лерин отец. Я встретила Виктора Павловича в коридоре в сопровождении двоих полицейских. Он ужасно постарел и осунулся, но даже в инвалидной коляске умудрялся сохранять гордое достоинство.

– Лиза, я рад, что ты жива, – сказал он, и мне показалось, что его глаза подозрительно заблестели. – Прости, что использовал тебя вслепую. Если можешь, прости. А я готов понести полную ответственность за свои поступки. Я просто обезумел после смерти Леры. Видишь, девочка, как все получилось…

Они проследовали дальше по коридору, а я так и застыла, не в силах справиться с дыханием. В горле стоял тугой плотный комок. Виктор Павлович собирается принять всю вину на себя, чтобы спасти меня и Дмитрия. Это так похоже на Лериного отца.

Санкт-Петербург, сентябрь, 1913 год

Лиза выбиралась из-под черного купола экипажа на четвереньках, не чувствуя боли в разбитом лбе, сдирая кожу с костяшек пальцев.

Она не хотела умереть здесь, как какая-нибудь крыса под колпаком. Она должна была видеть. Дмитрий сбежал сразу, когда экипаж перевернулся. Лиза не знала, что с ним, но отчего-то думала, что он выживет. Такие, как он, всегда выживают.

Снаружи стреляли, слышались мужские голоса и отборная брань. Что там происходит? Почему ее до сих пор не убили? Очевидно, что кто-то пришел к ней на помощь. Кто?

Прямо перед ней на земле лежал извозчик. Его голова была неестественно повернута, так что и сомнений не возникло: он мертв.

Девушка осторожно высунулась.

– Не советую, Елизавета Петровна, – послышался рядом знакомый насмешливый голос. – Тут, знаете ли, постреливают.

Она испуганно дернулась. Вербицкий! Откуда он здесь?

Тем не менее послушалась и замерла. Он был совсем рядом, их разделала только толстая кожаная стенка экипажа.

– Я знаю, что вас чем-то подкупили… – начала Лиза.

С той стороны послышался короткий смешок.

– Вы об Ирэне, Елизавета Петровна? Вы увидели ее в «Астории» и сделали собственные выводы. Не поверили мне, зато поверили честному студенту Рагозину. Браво! Что еще сказать?

Как жаль, что их разделяет преграда, и она не может видеть его глаза. Лизе отчего-то казалось, что, загляни она Денису Вербицкому в лицо, она бы прочла правду.

– А разве эта Ирэна не говорила с вами обо мне? – спросила Лиза.

Снаружи было тихо. Нападающие, видимо, ожидали благоприятного момента и не тратили патроны зря.

– Говорила. Она вообще очень предприимчивая особа. И нашим, и вашим, так сказать. И государственные интересы, и личные. Знаете, Елизавета Петровна, был один римский император, который не гнушался брать плату за… так сказать, уборную. И говорил при этом, что деньги не пахнут. Дорогая Ирэна думает совершенно, как римский император. Удивительно для женщины, правда?

– Почему бы женщинам не думать, – парировала Лиза, как заправская суфражистка, и подумала, что это абсурд – говорить о правах женщин и римских императорах, находясь в перевернутом экипаже в нескольких метрах от засевших в кустах разбойников.

– Вовсе не хотел принизить дорогую Ирэну. Напротив, весьма впечатлен ее ловкостью и беспринципностью. Работать на надворного советника, сбить с пути такого мямлю, как господин Рагозин… Нет, я определенно ею восхищаюсь. Должно быть, у нее имелось что-то особенное на нашего отважного студента.

Забыв, что он ее не видит, Лиза кивнула. Теперь все сходится. Эта рыжая знала о бомбе, она и угрожала этим тетушке. А потом оружие оказалось удобно повернуть и в другую сторону.

– А вы… У нее на вас тоже что-то есть? – проговорила девушка, замирая.