Теней не видно в темноте

Тихий смешок, раздавшийся будто бы отовсюду и зловещестью напоминавший невесомый ветерок над погостом, заставил Килана и других озираться. Но что толку было вертеть головой, когда кругом сплошь темнота, с которой ни фонари, ни светошесты как следует справиться не могли?

— Я сказал, покажись! — выкрикнул Веертин.

Призрак, насмехавшийся над ними, недовольно хмыкнул.

— Разве ты здесь хозяин, чтоб распоряжаться?

Веертин беззвучно захлопал ртом. Похоже, вопрос застал его врасплох. Несколько секунд проведя в раздумьях, он наконец выдал:

— Так ты и есть?..

— Кто?

Молчание. И новый смешок.

— Ну? Кто же я?

Веертин выглядел так, будто не решался вслух произнести чужое имя. А может просто его не знал?..

Еще один смешок, от которого волосы на затылке Килана зашевелились, перерос в продолжительный и холодный смех.

— Так тебе даже это неизвестно. Занятно. И все же ты посмел отправить сюда свою недоросль и осквернить мое жилище, мои останки!

Последний упрек, похоже, неслабо задел щепетильность Старейшины и он чуть ли не выкрикнул в полутьму, с которой все это время и общался:

— Какие еще останки?! Я с одного взгляда могу определить подделку! Этот скелет вообще ничего не стоит!

Тишина, послужившая ответом высказанному генералом упреку, заставила всех немедленно вооружиться. Нападение могло случиться в любое мгновение, пускай знать, кто конкретно должен нападать, они и не могли. На взгляд Килана, наиболее логичным поведением в сложившейся ситуации было отступление, но генерал такой исход даже не рассматривал. Лишь вылупился на медленно наливавшиеся потусторонним зеленоватым светом сферы, что сжимали в своих каменных ладонях статуи.

Впрочем, это была далеко не последняя странность, что поджидала их в гробнице.

Как только сияние удивительных шаров, заполненных, казалось, чем-то удивительно напоминавшем жидкий и движущийся сам по себе металл, набрало достаточно мощи, чтобы худо-бедно осветить все потайные уголки просторного зала, Килан осознал, что, помимо исчезновения тела Супая, изменилась еще одна немаловажная деталь — трон больше не пустовал. Там, откуда Веертин сбросил скелет, закинув ногу на ногу, восседала высокая, худая и черная, будто притаившийся в углах сумрак, фигура. И то ли дело было в призрачном свете, то ли в игре разбушевавшегося воображения, но сколько бы Килан ни старался, разглядеть лицо фигуры не мог.

— Ну, вот теперь, думаю, можно познакомиться и поближе.

— Что это такое? — на всю гробницу прошептал Черенок, разглядывая темную фигуру с неменьшим потрясением, чем остальные.

Человек (если это вообще был человек) на троне на этот раз рассмеялся игриво, будто и в самом деле находил ситуацию забавной.

— И впрямь, что же я такое? — спросил он, слегка подаваясь вперед. — Идеи найдутся?

Гас, кажется, планировал высказаться. Однако убийственный взгляд, которым Старейшина наградил анаки, заставил его заткнуться.

— Мы здесь не для того, чтобы в твои идиотские игры играть, — надменно процедил Веертин. — Изыди, нечисть! Ты не более, чем иллюзия, призванная смущать легковерных простачков.

Человек на троне рассмеялся громче.

— Иллюзия, значит? Тогда, как ты назовешь это? — Фигура шевельнула длинными тонкими пальцами и в следующий миг двое генеральских телохранителей синхронно повернули головы в сторону, да с таким усилием, что их шеи громко и неприятно хрустнули, переломавшись к чертям. В одно мгновение Веертин остался без охраны.

Генерал, не раздумывая, бахнулся на одно колено:

— Владыка.

— Уже лучше, — с трона одобрили поступок. — Кто такие и зачем пожаловали?

— Мы называем себя Дети Шуота и мы здесь затем, чтобы просить твоей помощи, о, владыка, — затараторил Веертин. — Теней больше нет, но мы дали клятву во что бы то ни стало вернуть их обратно.

Глядя на то, как пресмыкается Старейшина Детей Шуота перед неизвестной сущностью, Килан ощутил дрожь неприятия, прокатившуюся по телу. Причем неприятие это было адресовано вовсе не к тому, кто восседал на троне. Он столько времени убил на служение человеку, в чьи идеалы свято верил, а этот человек, при первом признаке угрозы, задирает лапки кверху и пресмыкается, точно параксанский уж-перевертыш.

— Теней больше нет? — между тем, переспросило безликое существо на троне. — Куда же они делись?

— Их уничтожили, владыка, — тут же отозвался вспотевший Веертин.

— Если Тени уничтожены, что же тогда помогло мне убить твоих телохранителей?

Вопрос оказался непростым, так что на этот раз Веертину понадобилось значительно больше времени, чтобы придумать ответ. Лейр же (или то, что от него осталось) стремительно терял терпение.

— Ну? Чего же ты молчишь, Дитя Шуота?

— А ты как думаешь, умник? — устав слушать бред, спросил Килан, а после навел винтовку на одну из статуй и одним прицельным выстрелом разнес на осколки сферу в ее руках. Звон был такой, что еще долгое время эхом в ушах отдавался, а серебристая жидкость, до того самозабвенно струящаяся по прозрачным стенкам, мгновенно испарилась.