Теней не видно в темноте

Несмотря на то, что для подавляющего большинства обитателей Галактики подобная фразочка значила меньше, чем ничего, сами анаки относились к высказываниям такого рода крайне бережно. На Параксе семейным куатом считалась древняя реликвия рода, торговаться которой было верхом неприличия. Потому-то анаки, слывшие к тому же и крайне суеверной расой, редко кому давали заверения, вроде клятв, а уж если осмеливались, то старались сдержать слово во что бы то ни стало.

Так что я решил поверить и легким движением руки освободил пленников от ихора. Со всех сторон тут же послышались вздохи облегчения, подниматься, однако, никто не спешил. Усвоили, стало быть, урок. Молодцы.

Я распрямился и, улыбнувшись, подал руку синекожему парню:

— Будь по-твоему. Летим.

— Как тебя звать?

«Мозголом» давно уже вспарывал гиперпространственные завихрения, следуя указанному курсу. Пацан вжался в кресло и смотрел на Аргуса так, будто тот успел пообещать оторвать ему язык, если только посмеет рот открыть. Не слишком-то обычно, если учесть, как он бахвалился вначале.

— Эфен, — ответил анаки, невольно вытягивая шею, чтобы лучше рассмотреть шрамы на лице стража.

— Нечего на меня пялиться, — рыкнул тот, будто затылком чуя пристальный взгляд.

— Извините. — Эфен тут же уткнулся глазами в пол.

Я удивился слегка. Прежде Аргус не проявлял подобной щепетильности в отношении собственной внешности и маску носил разве что из опасения распугать окружающих. Мне и в голову не приходило, будто он способен переживать из-за того, что на него кто-то не так посмотрит. Во всяком случае, в моем присутствии он никогда не стеснялся своего временного уродства. Более того, даже позволял постепенно исправлять ситуацию с помощью ихора.

— Надо бы снова заняться твоими ранами. — Протянув руку, я легко коснулся кончиками пальцев глубоких трещин на коже цвета кости. Холодные и немного шершавые на ощупь, они казались твердыми, как мрамор. Аргус едва заметно вздрогнул, но не отстранился.

— Займешься, когда с леди Оррой закончим. Не трать понапрасну силы. Еще могут понадобится.

— А почему ты думаешь, что мне их может не хватить? — чуть выгнув бровь, но все-таки опустив руку, поинтересовался я.

Аргус на мгновение оглянулся на нашего гостя, после чего бросил:

— Потому что мы не знаем, что нас там ждет.

Справедливо. И не поспоришь. Из всех рас освоенного космоса, огиане неизменно считались наиболее таинственной, и небылиц о них сочиняли больше, чем о лейрах. Никто и никогда не видел этих шаманов без их скафандров. Никто не знал, что стало с их родиной — Оджия-Прайм, как и причины, побудившие огиан на вечные скитания по космосу. Поговаривали, будто на самом деле это вовсе никакая не раса, а просто банда мародеров, состоящая из беглых каторжников и оттого скрывающая собственные личины под масками, во что сам я верил с трудом. Однако в чем сомневаться действительно не приходилось, так это в наличие у этих загадочных существ уникальной и на удивление мощной связи с Тенями. Что хоть и напрягало немного, с учетом событий в Рваном Рукаве, уже не казалось по-настоящему существенным. Ведь все, что осталось от Теней, насколько известно, это я и Аргус.

Из-за напряжения, повисшего в кокпите, казалось, если приноровиться, можно было услышать легкие щелчки, проскакивавшие в воздухе. Пускай я и старался вести себя непринужденно, страж и анаки никак не реагировали на попытки разрядить обстановку. Решив, что разделение пойдет только на пользу, я обратился к Эфену:

— Голоден?

Тот, в совершеннейшей неожиданности уставив на меня большие синие глаза, кивнул.

— Тогда пошли.

В скромной кают-компании, располагавшейся палубой ниже, было достаточно места, чтоб не спотыкаться друг об друга при малейшем движении. Оборудованный всем необходимым для удовлетворения повседневных забот нормалов, «Мозголом» мог похвастаться еще и чем-то вроде камбуза — небольшой нишей с плитой и шкафчиками для посуды и съестных припасов. Аргус в еде не нуждался и потому вполне естественно в эту часть корабля не заглядывал, так что кулинарить приходилось самостоятельно. Поваром я был не лучшим, но какие-то простенькие вещи приготовить все-таки мог.

— Угощайся, — сказал я, поставив перед анаки тарелку еще дымящейся глазуньи из яиц ношти.

Честно, я и не надеялся, что Эфен сразу же набросится на еду, но и откровенно подозрительного взгляда никак не ожидал.

— Что-то не так?

— Да нет, нет, — поспешно схватился за вилку тот. — Все хорошо. И пахнет вкусно. Просто не ожидал, что кто-то, вроде вас двоих станет обитать в таком… почти домашнем уюте.

Наполнив две кружки кессом, я как раз поставил одну перед Эфеном, а со второй отхлебнул сам. Правда, услышав его вопрос, едва не выплюнул отпитое обратно. И с чего это он о домашнем уюте заговорить вздумал? Насмехается, или как?

Стараясь ничем не выдавать вдруг охватившего меня волнения, я с усилием проглотил обжигающий кесс и сам уселся за стол.

— Я вырос в месте, подобном этому кораблю. Для меня такая жизнь привычна, а Аргус же просто подстраивается, вот и все.