Теней не видно в темноте

Заппало замялся, нахмурился, но по-прежнему не отрывал взгляда от черных нитей с яркими красными крапинками, сплетавшихся в причудливую вязь вокруг деревянной фигурки.

— Я вообще-то думал, они уничтожены. Именно так отвечала всем леди Орра, когда эти хмыри из Совета Лордов пытались обвинить ее во всех смертных грехах.

— Тени уничтожены, — проговорил я монотонно, ощутив как задрожали пальцы. От ухмылки вдруг не осталось и следа. Переглянувшись с Аргусом, я испытал довольно болезненный удар по совести, вспомнив чем завершилась история. Можно было и предугадать, что абсолютная победа над теми, кто вынашивал планы превратить всех мыслящих существ Галактики в собственные марионетки, обернется массовым недоверием, подтасовками и обвинениями. Диана вернулась на родину, где в одиночку отстаивала идеи, ради которых погиб ее отец и подавляющая часть тетийсской флотилии, ну а по итогу всех разбирательств обрела лишь статус фигуры, на которую безнаказанно можно свалить всю вину. Удалившись от мира политики, Диана заперлась в унаследованном от матери поместье за границами столицы, о чем я узнал лишь из инфосети. — Почему она не связалась со мной?

Заппало моргнул, а после чуть склонил голову набок:

— Эй, парень, а ты уверен, что после вашей последней встречи дал ей понять, что не против этого?

— Да я вовсе и не… — Я тут же закрыл рот, понимая, что на самом-то деле не обменялся с Дианой и парой слов. После пробуждения на борту подобравшего меня крейсера голову занимало лишь состояние Аргуса и скребущая подсознание мысль, что я не просто так остался в живых. Возможно, Диана почувствовала отчуждение и попросту самоустранилась.

Заппало верно истолковал мое молчание и обнажил зубы в мерзкой ухмылке:

— Видишь? Если в том, что между тобой и леди Оррой все полетело к лейрам, вини только себя.

Я собирался ответить, но Аргус определи меня, предупреждающе рыкнув. Ухмылка капитана испарилась с той же скоростью, что и моя до этого. Он снова уперся взглядом в ихор и парящую над столиком фигурку.

— Так что, ты сможешь выудить хоть что-нибудь из этой штуковины?

— Что-нибудь? — протянул я, концентрируясь. — Что-нибудь, думаю, сумею.

Буквально в тот же миг сгустки ихора, обвивавшие фигурку плотным облаком, изобразили крошечную мизансцену. Я рассчитывал увидеть гостиную поместья, откуда Диану и забрали, но с удивлением обнаружил лишь неузнаваемую плоскость, на которой располагались две размытые фигуры. Заппало, прежде не сталкивавшийся ни с чем подобным, сдавленно ахнул, хотя стул все-таки ближе придвинул. Как только одна из фигур пошевелилась, я мгновенно выбросил из головы все посторонние мысли и приготовился впитывать увиденное.

Размытыми фигуры казались лишь для окружающих, но отнюдь не для меня. Сцена, что демонстрировал ихор, поражала деталями и при более внимательном рассмотрении напоминала кают-компанию невиданного мною прежде звездолета. Его нельзя было назвать ни роскошным, ни чересчур вместительным, но нечто неуловимо знакомое в интерьере присутствовало — всюду плавные линии в алых тонах и множество украшений… Бросив секундный взгляд на двоих, что молча стояли друг напротив друга, я тут же все понял. Один из присутствовавших был огианином, точь-в-точь как Тассия Руэ, завернутым в красную хламиду и с законсервированной в непрозрачном дыхательном пузыре головой. Огианин протягивал второму, человеческой расы, ту самую фигурку, что я сжимал в клубах ихора.

— Подобного будет достаточно, господин? — спросил он.

Человек, стоявший напротив, кивнул, его холеное лицо исказила, иначе и не скажешь, улыбка:

— Более чем. Если все, что говорят о существе, правда, ему не составит труда отыскать нас через эту штучку. — Секунда и штучка безвозвратно испарилась в глубоких складках черного одеяния. — Благодарю вас, патриарх.

— Не благодарите меня, — отозвался огианин. — Благодарите лучше Создателя. И просите его о милости, когда Исток прибудет сюда взыскать с вас за то, что потревожили его.

На что человек только отмахнулся:

— Меня это совсем не волнует. — И прищурился. Одновременно со мной. — Его появление на вашей территории необходимо. Оно запустит последний механизм возмездия. А большего мне и нужно.

Газовая смесь, нагнетаемая под непрозрачную маску огианина, издала несколько булькающих звуков, похожих на несогласие.

— Так говорит разум, — сказал он, — но сердце может думать по-другому.

Человек же вспылил:

— Мне все равно! Я знаю, что должен сделать. Остальное просто не имеет значения.

Столь ярая убежденность в собственной правоте, похоже, вынудила огианина уступить. Он чуть склонился и обронил:

— Как пожелаете, молодой господин. К тому моменту, как они появятся, все мы будем готовы к встрече.

— Так-то лучше!

Видение закончилось, ихор моментально развеялся, а я, секундой спустя, обратился к Аргусу, уже не думая о том, чтобы сдерживать голос:

— Нам нужно где-то раздобыть нынешнее местоположение огианского флота!

Аргус не отреагировал, но капитан встрепенулся:

— Что ты узнал? Леди Диана у огиан? Это эти твари ее схватили?