Тенеловы. Сердце ночи

За несколько дней в плену я разобралась с ролью Ромы в банде отступников. Омар держал его поблизости и ставил его безопасность чуть ли не превыше собственной, а все потому, что смерть Ромы грозила гибелью и ему. Без человека копия не может существовать. Конечно, все изменится, если Омар разделит два мира. Тогда Роме придется туго.

Рому не выпускали из квартиры. Продукты закупали громилы, они же выносили мусор. Прочие дела по дому: готовка, уборка, стирка, глажка – все было на Роме. Он безропотно выполнял приказы, вызывая тем самым презрение своих тюремщиков.

Ни разу Рома не возмутился, но я была убеждена: внутри него зреет протест. Терпение – штука не безграничная. Ни одно живое существо не способно вечно сносить издевки.

Пока Рома ставил поднос на стол, я толкнула Марка в бок и указала на мужчину подбородком. Вот тот, кто нам поможет. Рома даже в более плачевном положении, чем мы. Нам бы скооперироваться и бежать отсюда вместе.

Марк не успел возразить или согласиться со мной, как я подавала Роме знак:

– Псс.

Он не отреагировал на попытку вступить в диалог, и я решила действовать напрямик:

– Роман, пообедаете с нами?

Он вздрогнул, словно я не к столу его пригласила, а ударила плетью, но, поглядывая на дверь, не торопился уходить. Я сочла это за хороший знак.

– Я давно хотела сказать вам, что вы невероятно вкусно готовите, – я пересела с кровати на табурет, пододвинула к себе тарелку и проглотила ложку борща, не поморщившись. По правде говоря, готовил Рома отвратительно. Я ужасно скучала по пицце Вадима. Все бы ему простила за один-единственный кусочек.

– Действительно вкусно, – Марк последовал моему примеру и заставил себя съесть немного борща. – Что может быть аппетитнее домашней еды?

– Я еще учусь, – похвала подействовала, и Рома заговорил. – Кулинария – нелегкое дело. Столько нюансов надо учесть, чтобы, например, пожарить обычную картошку. Вы знали, что если картошку посолить не в начале, а в конце, то она не развалится? А чтобы картошка покрылась хрустящей корочкой, нельзя накрывать сковороду крышкой.

– Да что вы, – я изобразила интерес. – А кто готовил вам раньше? До того, как вы встретили Омара.

– Я жил с мамой, – вздохнул Рома, присаживаясь на кровать. – Она божественно готовила. Мне до нее далеко.

– Вы жили здесь? – спросил Марк, не притрагиваясь к борщу.

– Нет, что вы. Это квартира Омара. Нам такие хоромы не по карману. Мы жили на мамину пенсию, а на нее не разгуляться.

– Вы не работали? – удивилась я. С виду Рома был вполне дееспособен.

– У меня астма, – заявил он и в доказательство, вытащив из кармана ингалятор, сделал пару вдохов.

– Вы, наверное, скучаете по маме? – зашла я с другого конца. – Я о своих родителях думаю каждый день. Мне их очень не хватает.

– Разумеется, скучаю, – кивнул он.

– Хотите с ней увидеться?

– Это невозможно. Меня не выпускают из квартиры.

– И вас не волнуют переживания вашей старенькой мамы? Она, наверное, думает, что вы погибли. Представьте, как ей тяжело.

– Но что я могу поделать! – всплеснул руками Рома.

– Сбежать отсюда, – заявил Марк, громыхнув ложкой по столу.

– Вы в своем уме? – Рома вскочил и попятился к двери, но Марк его опередил, загородив выход.

– Подумай, – пока Марк не давал Роме выйти, я его уговаривала, – что тебя ждет. Ты жив и здоров до тех пор, пока это выгодно Омару. Помоги нам сбежать, и мы надежно тебя спрячем. Омар никогда тебя не найдет.

– За дурака меня держите? – прошипел Рома. – Мне о вас все рассказали. Вот этот, – Рома ткнул пальцем в Марка, – только и ждет, как бы меня на тот свет отправить. А в чем я провинился? Да ни в чем. Вам до меня вообще нет дела. Вы хотите уничтожить Омара, а его жизнь, как известно, зависит от моей.

– Даю слово, – сказал Марк, – что пальцем тебя не трону.

– Ты, может, и не тронешь, но твои дружки не упустят случая раз и навсегда остановить восстание. Видите, у нас с Омаром нет секретов друг от друга, – Рома победно улыбнулся. – Мы друзья.

– Серьезно? – не поверила я. – Впервые вижу, чтобы один друг постоянно унижал другого. Или у вас это в порядке вещей?

– Омар обязан поддерживать имидж сурового предводителя. На самом деле он не такой.

Я не уточняла, каков Омар, по мнению Ромы, и так было ясно – от него помощи не дождаться.

– Выпусти его, – попросила я Марка, и он нехотя отодвинулся от двери.

Когда Рома ушел, Марк обрушился на меня:

– Зачем мы его отпустили? Он был нашей последней надеждой. Что нам теперь делать?

– Убеждай мы его хоть миллион лет, это ничего не даст. Он слишком напуган и не отважится на побег. К тому же он предан Омару.

– Преданность здесь ни при чем, – сказал Марк. – Все дело в трусости.

Громыхнул засов, и дверь снова открылась. На этот раз нас посетил Омар собственной персоной. Вид у него был хмурый – наверняка Рома донес о нашем разговоре. Он не просто трус, он еще и стукач. Ух, попадись мне сейчас Рома, я бы научила его держать язык за зубами.

Омар отстегнул удерживающую меня цепь и велел идти за ним. Я оглянулась на Марка в поисках защиты. Он рванулся мне на выручку, но громила ударил его в живот, и Марк согнулся пополам.