Тенеловы. Сердце ночи

Рома упал на колени и принялся голыми руками собирать осколки, невзирая на порезы. Вскоре на ковре помимо молока и чая появились следы его крови.

– Чего вы над ним глумитесь? – возмутилась я. – Позвольте ему воспользоваться совком и веником.

– Никто ему этого не запрещает, – ответил Омар. – Он просто не додумался их взять. Он, видите ли, немного туповат. И я, поверьте, искренне скорблю по этому поводу.

Рома залился краской. Складывая осколки в футболку с упорством фанатика, он послал мне неприязненный взгляд. Мое желание помочь он воспринял как личное оскорбление, на что я обиделась. Не буду впредь за него заступаться, пусть терпит издевательства, если ему так нравится.

Я демонстративно отвернулась от Ромы и тут же встретила устремленный на меня взор Омара. Он шагнул ко мне, и я вжалась в спинку дивана.

– Не приближайся к ней, – между мной и Омаром встал Марк.

Громила дернулся убрать помеху, но Омар остановил его взмахом руки. До чего это движение походило на молчаливые приказы королевы Тьмы! Я задумалась: уж не родственники ли они? Или у всех командиров один язык жестов?

– Я давно мечтал пообщаться с тобой, – сказал Омар. – Поверь, нам есть, что обсудить. И лучше всего, если наша беседа будет носить конфиденциальный характер. Но не тревожься, твой защитник будет в полном порядке.

Он кивнул громилам. Они схватили Марка и увели его. Марк брыкался, но куда ему было тягаться с тремя. Все-таки в прошлый раз на его стороне была я и заметенная снегом улица.

– Нотан, – сказал Омар, – позаботься, чтобы с нашим гостем обращались подобающим образом.

Омар выдворил всех из комнаты, и мы остались одни, как он и планировал. Конечно, был еще Рома, но его Омар не брал в расчет, принимая за часть интерьера.

– Ты позволишь? – Омар сдернул кардиган с моего левого плеча и, ничего там не обнаружив, повторил то же с правым. – Ага, вот и оно. Прости, я должен был убедиться, что ты именно та, за кого мы тебя принимаем, – вид родимого пятна удовлетворил Омара.

– Откуда вы знали, где родимое пятно? – я натянула кардиган на плечи.

– Я не знал. Просто предположил.

Я порадовалось, что пятно расположено на плече, а не где-нибудь еще.

– Именно такой я тебя представлял, – заявил Омар, одарив меня улыбкой. Он любовался мной, склонив голову к плечу, но было что-то отстраненное в его лице, словно он смотрел не на человека, а на вещь. – Волосы как рубин. И характер, похоже, под стать.

– Вам откуда знать? – Я скрестила руки на груди, отгораживаясь от назойливого собеседника. Не нравился мне его повышенный интерес. – Кто вы? И что вам от меня надо?

– Тебе обо мне рассказывали, – Омар присел рядом со мной на диван. – Могу представить, что тебе наплела госпожа Тьма. Для нее я – худший кошмар. Моим именем она пугает детей.

– Что вы сделали? – я отодвинулась на край дивана подальше от Омара.

– Я посмел выразить свое мнение, отличное от ее. На теневой стороне это не принято.

Рома ушел на кухню, выбросить осколки и взять тряпку, чтобы протереть ковер, а у меня от страха вспотели ладони. В его присутствии было легче выносить Омара.

– Вы так и не сказали, кто вы, – напомнила я.

– Я – тот, кто отказался подчиняться.

– Вы отступник, – подсказала я очевидный ответ.

Он кивнул.

Вернулся Рома. Встав на колени, он мыл ковер, но работа продвигалась медленно. Затерев пятна в одном месте, он пачкал ворс своей кровью в другом. Я наблюдала за процессом с нарастающим раздражением. Как можно быть настолько криворуким? Меня так и подмывало встать и показать ему, как чистят ковер.

Разглядывая заостренные черты Роминого лица, я сделала открытие: они с Омаром похожи. Но не как близнецы, а, скорее, как дальние родственники. Длинный прямой нос, глубоко посаженные глаза и тонкие губы – все совпадало, разница прослеживалась в выражении лиц. Рома смотрел исподлобья, испуганно щурясь. Омар обладал волевым взглядом и скривленными в усмешке губами. Они были точь-в-точь как Земля и Титан – спутник Сатурна. Последний во многом копировал Землю, но все же в развитии стоял на несколько ступеней ниже нее.

– Он – человек, – пораженная догадкой, я ткнула сначала пальцем в Рому, затем в Омара, – а вы его копия! У вас даже имена из одних букв. Так же, как Марк и Мрак.

– Смышленая, – улыбнулся Омар. – Это хорошо. Если хочешь, мы поговорим об этом, но только один раз. Не люблю, когда мне напоминают, что своим существованием я обязан «этому».

Последнее, сказанное с пренебрежением слово, относилось к Роме, но тот упорно делал вид, что не слушает наш разговор.

– Зачем вы его оскорбляете? – спросила я.

– Он – мой крест, – Омар расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, словно ему было трудно дышать. – По-твоему, он похож на сильную личность? За ним пойдут люди? Он сотворит что-нибудь значимое?

– Не все рождены для великих свершений, – увильнула я от ответа.