Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж

— Скоро все закончится, господин Блейк. Через несколько часов мы начнем зачищать Белоземье. Я буду держать батальон Цейслака в резерве на случай, если Ди нападет на Крайгород.

Блейк попытался что-то сказать, но Грейс слегка коснулась его руки.

— Полианна в госпитале, господин Блейк, — продолжал Мыш. — Полагаю, она рада будет увидеть знакомые лица. Думаю, душа ее пострадала намного больше, чем тело. Она потеряла как Люцифера, так и Корандо, и она очень любила моего отца. — Он повернулся к Цейслаку. — Цейслак, нужно выставить заставы вокруг кратера. И тщательно проверять все подслушивающие устройства. Если Ди попытается на нас напасть, мы должны узнать об этом заранее. Где Доннерман? Доннерман, как можно быстрее поднимите с планеты все корабли. Господа, если понадоблюсь, я буду в квартире отца.

Выйдя из штаба, он направился в жилище Шторма.

Гери и Фреки, жалобно скуля, вырвались в коридор и встревоженно забегали туда-сюда в поисках хозяина. Наконец они обратили полные тоски взгляды к Мышу.

— Он не вернется, — прошептал Мыш. — Мне очень жаль.

Похоже, псы его поняли и заскулили громче. Один протяжно застонал.

Мыш взглянул на воронопутов, которые забились в маленькое гнездо, тесно прижавшись друг к другу и ни на что не отзываясь. Они все знали. Мыш попытался привлечь их консервированным мясом из запасов отца, но они даже не открыли дьявольских глаз.

Вздохнув, он начал искать письмо.

Оно лежало на отцовском письменном столе — несколько исписанных неровным почерком страниц под чистым листом, на котором стояло лишь имя «Масато». Листы придавливали Библия Шторма и кларнет. Библия была раскрыта на Екклесиасте и заложена кларнетом.

— Он не взял их с собой. Мне уже тогда следовало сообразить, — прошептал Мыш.

Письмо, хотя и адресовалось ему, напоминало скорее духовное послание от Гнея Шторма. Оно начиналось со слов: «Сегодня я рискну ступить на равнину Армагеддона, залитое кровью поле Рагнарека, чтобы сыграть роль в предначертанных судьбой Сумерках богов…»

Мыш трижды перечитал письмо, прежде чем вернуться в штаб. Сирианские боевые псы безучастно следовали за ним по пятам, поджав хвост и опустив нос. Они судорожно всхлипывали, но не отходили от него ни на шаг.

По штабу прошел негромкий ропот. Все повернулись, глядя на Мыша. Легионеры восприняли поведение собак как некий символ, знак передачи власти.

— Кассий, — сказал Мыш, — он знал, что умрет. Он это планировал. Так что у нас не осталось причин нянчиться с Майклом Ди. Для отца это был единственный способ сдержать слово.

У Кассия вырвался неприятный и вместе с тем грустный смешок.

— Он всегда находил способ обойти обещание. Жаль, что не сумел найти его и на этот раз. — Уолтерс помрачнел. — Майкл не должен ничего узнать. Это наша самая важная тайна. — Лицо Кассия исказила жуткая, нечеловеческая гримаса. — Пора атаковать. Береги себя, Мыш.

Он отключился, прежде чем Мыш успел о чем-либо спросить.

«Что он собирается делать?» — подумал Мыш. Он хорошо знал Кассия. Наверняка тот замышлял нечто необычное, нечто такое, чего никто не ожидает. Вполне вероятно, нечто невозможное… Мыш опустился в кресло, которое обычно занимал отец, и уставился на дисплеи, отображавшие текущее положение.

Иногда кто-то из связистов вздрагивал, бросая взгляд в его сторону. В кресле полковника сидел невысокий худощавый юноша восточной внешности, и тем не менее вокруг него ощущалась некая аура, словно вместе с ним в кресле расположился призрак. Тело Гнея Юлия Шторма погибло, но душа жила в самом младшем его сыне.

54. Год 3032

Благодаря документальным программам Майкла Ди в голосети о наемнических войнах человек по имени Кассий стал известнее, чем премьер Конфедерации. И все же он оставался во многом загадочной фигурой даже для близких друзей. Что придавало ему силы? Что его смешило или печалило? Никто не знал наверняка.

Он окинул взглядом Легион, подумав, как его воспринимают другие. Возможно, он сам знал о Кассии меньше, чем миллиарды зрителей голопередач. У них сложился некий образ Таддеуса Иммануила Уолтерса, который поддерживался редакторами программ. Но его представление о самом себе менялось в течение столетий, и у него так и не нашлось времени до конца осознать, кто он такой и что он такое.

Собранные вместе краулеры хорошо смотрелись в инфракрасном свете. Их было тридцать пять, и они ждали его команды, выстроившись в две колонны. Более длинная колонна из двадцати пяти машин во главе с восемью захваченными боевыми краулерами должна была устремиться к Белоземью. Преимуществом тени решили не пользоваться, чтобы не предупреждать Ди о наступлении.

Оставшимся десяти предстояло последовать за самим Кассием.

«Больше тянуть нет смысла», — подумал Уолтерс, беря микрофон.

— Белый Рыцарь, говорит Карл Великий. Вперед. Повторяю — вперед. Прием.

— Карл Великий, говорит Белый Рыцарь. Подтверждаю — вперед. Конец связи.

— Конец связи.

Большая колонна двинулась с места.