Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж

— Не знаю, милая. Как я ни ломал голову, могу предположить лишь одно: возможно, кто-то из конкурентов «Убити» считает, что мне нужно кое-что еще, помимо тех данных… — Он помедлил, притворяясь, будто его осенило. — Ха! Мне ведь никогда не говорили, зачем им эти данные. Я просто подумал… Может, речь о некоем проекте, которым они наступили кому-то на мозоль?

Будь он тем, кем притворялся, подобная возможность выглядела бы вполне реальной. У «Убити» имелись собственные вооруженные силы. Приграничные корпорации вели жесткую игру.

Во взгляде Марьи на мгновение промелькнула неуверенность.

«Бюро просчиталось», — подумал Нивен. Он мог бы ее убедить, если бы выглядел как социальный психолог. Его легенду можно было проверить вплоть до рождения. Бюро в этом смысле отличалось дотошностью. Особенно отдел Бекхарта.

Но Нивен выглядел как типичный уроженец Старой Земли. И это превращало в ничто любые свидетельства благонадежности, которые он мог предоставить.

— Мам, что случилось? — В комнату вошла темноволосая девочка лет семи или восьми, потирая кулачками заспанные глаза.

Маленькая для своего возраста, она походила на безгрудую миниатюрную копию матери.

— Брэнди, это мой друг доктор Нивен. Я тебе про него говорила.

— А…

«Особого энтузиазма не заметно», — подумал Нивен. Собственно, по выражению лица девочки можно было заключить, что он несет угрозу ее миру.

Прекрасный ребенок. Словно с рекламы игрушек.

Нивен не сумел сочинить комплимент, который не показался бы чересчур банальным:

— Привет, Брэнди. Можешь называть меня Гун. Сокращенно от Гундакер.

— Гундакер? Это что за имя?

— Со Старой Земли.

— А. — Она наморщила губу. — Мама сказала, вы доктор. Майкл болеет.

Он повернулся к Марье, все еще стоявшей в дверях.

— Это мой сын. Младший брат Брэнди. Подхватил какую-то заразу. Похоже на грипп.

— Я не тот доктор, Брэнди. Но если я чем-то могу помочь…

— Знаете какие-нибудь интересные истории? Майклу не нравятся те, которые я сочиняю. А мамы никогда нет дома. — Она бросила на мать обвиняющий взгляд.

«Хороша, — подумал Нивен. — Куда лучше Марьи».

— Какого рода истории? Про пиратов? Про прошлые времена? Про войну? Про Ричарда Хоксблада и Гнея Юлия Шторма? Знаешь, что они воевали здесь, на Сломанных Крыльях?

Он упомянул об этом как бы между делом, ожидая ответа. Война на Теневой Черте, последняя великая война наемников, случилась на Черномире вскоре после сражения на Сломанных Крыльях.

Из-за событий на Теневой Черте серьезно пострадали интересы сангари. Но одно или два семейства начали возмещать здесь понесенные потери еще до того, как затихла ударная волна с Черномира.

Когда сангари поймали там за руку, это стоило им контроля над множеством законных корпораций и жизней нескольких глав семейств. Катастрофа стала столь масштабной и обширной, что вошла в легенды сангари.

Девочка лишь пожала плечами, подразумевая, что Черномир для нее ничего не значит.

— Наверное, лучше про пиратов.

Похоже, девочка утратила всякий интерес. Она вышла из комнаты, и следом послышались звуки готовки.

«Судя по всему, она ничего не слышала о Теневой Черте», — подумал Нивен. Какое же семейство представляла Марья? Какое-то мелкое, пытавшееся давить на Первые семейства после того, как те потеряли лицо на Черномире? Несомненно, ни одно из тех, что имели непосредственное отношение к тамошним событиям.

— Прямо-таки куколка, — сказал он Марье. — Не думаешь отдать ее в модельный бизнес?

— Нет. Она не сможет. Сядь и отдохни. Я приготовлю чего-нибудь поесть. Потом перенесу сюда Майкла, а ты можешь спать на детской кровати.

Брэнди принесла кофе. Настоящий.

И Нивен понял, что имела в виду Марья насчет дочери. Раньше он этого не замечал, поскольку девочка не смотрела в его сторону.

Глаз девочки сильно косил и казался слепым.

Он никак не ответил на ее страдальческий вызывающий взгляд, в котором чувствовалась неподдельная боль. Судя по всему, это случилось с ней недавно.

Нивен занялся делом в те несколько секунд, когда Брэнди ушла в кухню, а Марья еще не вернулась, — критически окинул взглядом обстановку. Рано или поздно ему пришлось бы доложить обо всех подробностях, включая местоположение каждой пылинки.

В квартире было тесно — типичная картина для жилых помещений в городе-куполе. Ее обстановку составляла обшарпанная подержанная мебель — вполне ожидаемо для бедной семьи. И Марья не отличалась склонностью к порядку. Под потолком в углах висела паутина, на стульях и на полу валялся всякий хлам.

Ее неряшливость не имела никакого отношения ни к бедности, ни к нехватке времени. Дело было лишь в привычке. Дома у сангари имелись слуги-животные, которые убирали за ними.

Марья делила кров с выводком тараканов. Пластиковые стены покрывали потеки грязи. На окнах висели поношенные грязные занавески.

Именно в такое жилище могла бы приходить после работы занятая небогатая женщина. В этом отношении Марья оказалась весьма искусна, превратив свойственные ее расе недостатки в преимущества.

Но откуда у бедной женщины настоящий кофе? Его же приходилось доставлять со Старой или Новой Земли!