Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж

К его удивлению, Мыш наконец сознался, что имел отношение к войне на Теневой Черте. Похоже, напарник и в самом деле жил в невыносимом стрессе.

— Главное — самодисциплина, Мыш. Для меня иного варианта нет. И возможно, еще мысль о том, что нужно сохранить себя для более важной цели. Эта баба не стоит того, чтобы ради нее сгореть.

— Она — королева в этой игре. И ставки высоки, как никогда, Мойше. Сам на нее посмотри. Никогда еще не видел, чтобы кто-то был настолько уверен в выигрыше. У нее такой вид, будто ей выпал флеш-рояль пиковой масти.

— Ты путаешься в метафорах.

— К черту метафоры, Мойше. Мне нужна помощь.

«Господи, — подумал бен-Раби. — Я одной ногой стою в психушке, а мой напарник плачется, чтобы я ему помог. Еще немного, и одному психу придется оберегать другого, чтобы у него крыша вконец не поехала».

— Давай обсудим это с Киндервоортом.

— Ну уж нет. Это наше семейное дело. Даром Ярл ничего не получит. Как твоя голова?

— Врачи утверждают, что ничего страшного. Странно, конечно, — с чего же она у меня столь чертовски болит? Но может, это и правда. Какое-то время я думал, что это опухоль, а меня просто утешают, чтобы я не паниковал. Но когда я наконец убедил их меня обследовать, сканы ничего не показали. Теперь я думаю, что тому есть некие внешние причины.

— Аллергия?

— Нет. Пока не могу объяснить. Пока это лишь неясные подозрения.

Шли месяцы, но подозрения Мойше так и не пустили побеги, чтобы затем расцвести и принести плоды.

Время ползло не быстрее улитки. Мыш пробился в финал корабельного шахматного турнира. Бен-Раби не слишком ладил с тусовкой коллекционеров, среди которых ненадолго стал яркой звездой. Они были старше его и, обремененные предрассудками, не могли бесконечно терпеть чужака в своих рядах. С не меньшим трудом ему удавалось выстраивать отношения с Эми.

Он старался изо всех сил, искренне веря в честность своих намерений, и на какое-то время воспоминания об Элис отступили вместе с сопутствовавшими им странностями. И все же надежды на сколько-нибудь долгосрочную перспективу он не видел.

Мойше даже забросил писательство, чтобы уделять Эми больше времени.

— Я просто не в настроении писать, — солгал он. — Будто все это теперь не мое.

Она возражала, но столь сдержанно, что он начал тяготиться ее присутствием в те минуты, когда у него появлялась возможность писать.

Шестеренки времени дважды провернулись на месяц, когда Мыш вновь обратился к нему с очередной просьбой.

— Мойше, похоже, мне нужна помощь.

— Держись подальше от этой бабы.

— На этот раз речь не о сангари, Мойше. О другой женщине.

— Что еще?

— Кэрри мне только что сообщила. Салли, с которой я гулял… в общем, она залетела.

— Да брось. Это какая-то чушь. Женщины не беременеют, если только… Вот черт.

— Именно что «черт». Если только сами не хотят. — Мыш с трудом подавил улыбку. — Только попробуй засмеяться, и я тебе башку расшибу.

— Я? Смеяться? Извини. Просто… чего ты от меня хочешь?

— Хрен его знает, Мойше. Поговори со мной. Никогда еще в такое не вляпывался.

— И что? Она считает, что ты поступишь по-честному?

«Зачем ты со мной так поступаешь, Мыш? Мало мне было Элис?»

— В том и суть. Тут так принято. И именно так они ставят свои маленькие ловушки. Словно в Первом веке.

— И тем не менее ни в каких законах не говорится, что ты должен дать ей то, чего она хочет. В общем, поцелуй ее на прощание.

Точно так же он когда-то обманул ожидания Элис, не найдя в себе силы сказать «нет», пока не стало слишком поздно.

— Не хочу никому делать больно.

— Она ведь решила рискнуть? — Как так вышло, что сказать куда легче, чем сделать? — Не понимаю, как кто-то может верить в брак, который начинается таким образом. Так что давай поцелуй ее на прощание.

— Легче сказать, чем сделать, Мойше.

— Знаю. Просто советую. И заодно еще один совет. Прими меры, чтобы подобное больше не повторялось.

— Это я уже и сам сообразил.

Мыш ушел. Через час он вернулся, качая головой:

— Она не могла поверить, что планетянам наплевать, женаты родители ребенка или нет. Но, думаю, в конце концов мне удалось ее убедить.

На какое-то время Мыш поумерил пыл, но ненадолго. Казалось, женщины сами не в состоянии держаться от него в стороне.

— Скажи-ка мне, Эми, — спросил однажды вечером бен-Раби. — Зачем мы, собственно, здесь?

Она начала излагать ему стандартную историю.

— Неправда. «Данион» на самом деле в нас не нуждается. И уж наверняка не в тысячах таких, как мы. Даже две сотни человек могли бы закончить работу на полгода раньше. Да и вашей собственной ремонтной группе вряд ли потребовалось бы намного больше. Так что все это на самом деле значит?

Эми не ответила, даже обсуждать отказалась. Судя по выражению ее лица, она сама этого не знала и теперь задавала себе те же вопросы, которые беспокоили его.

Он долго об этом размышлял, пытаясь собрать воедино обрывки информации и те интуитивные озарения, которые посетили его еще на Карсоне.