Теневая Черта. Звездные ловцы. Звездный Рубеж

И снова долгую ночь прорезали лазерные лучи оружия «Даниона». У Мойше промелькнула мысль: что бы подумал какой-нибудь инопланетянин, случайно оказавшийся на их непостижимом пути тысячу лет спустя, за тысячу световых лет отсюда?

Во время войны с улантонидами обе стороны использовали технологию ретроспективного наблюдения. Хотя исход сражения и нельзя было изменить, но его можно было изучать снова и снова, со всех возможных точек зрения.

Вторая атака оказалась более яростной, чем первая. Бен-Раби больше не пытался размышлять, полностью отдавшись слежению за ситуацией.

Из гиперпространства появились новые акулы, привлеченные неизвестно чем. Они тоже были охвачены яростью, атакуя всех подряд, в том числе раненых соплеменников, барахтавшихся в окрестностях бойни.

В том и коренился страх Пузана: что сражение привлечет новых и новых акул, пока те не заполонят все вокруг.

Таково было будущее, которое предвидели как звездные рыбы, так и звездные ловцы. Именно кошмарная мысль, что акулы пожрут стадо за стадом и тральщик за тральщиком, подтолкнула командира флотилии к тому, чтобы рискнуть встречей с обороной Звездного Рубежа.

Поток акул замедлился до небольшого ручейка.

— Похоже, мы снова победим, человек-друг Мойше, — сообщил Пузан. — Видишь? Это же просто великолепно! Они впустую расходуют собственную мощь, пожирая своих раненых.

Бен-Раби окинул взглядом личную изменчивую вселенную, но не увидел ничего, кроме хаоса. Он подумал, что о чем-то подобном размышлял Чижевский, когда писал «Старого бога». Казалось, в поэзии Чижевского в немалой степени отражались недавние события. Не был ли этот человек провидцем?

Нет. Чижевский уже давно подсел на «звездную пыль», когда писал цикл, включавший в себя «Старого бога». Наркотик убил его меньше чем через месяц после того, как он закончил поэму. И все ее образы были лишь порождением сжигаемого наркотиком разума.

— Ты еще не устал оказываться правым? — спросил бен-Раби, когда первые акулы обратились в бегство.

— Нет, человек-друг Мойше. Но я давно научился дожидаться, пока событие не станет окончательно предопределенным, прежде чем делиться наблюдениями. Ошибаться слишком больно. Насмешки старейшин подобны пламени тысячи звезд.

— Знакомое чувство.

Отчего-то в его вселенную вплыло лицо адмирала Бекхарта, бывшего начальника. Здесь, на краю галактики, где он сражался за жизнь с созданиями, о существовании которых не подозревал еще два года назад, прошлая карьера казалась столь далекой… Она выглядела чужой, принадлежавшей иному его воплощению или персонажу из книг.

Атака захлебнулась, как только сбежали первые насытившиеся акулы.

Звездные рыбы пострадали намного меньше, чем их несъедобные защитники. В звездном стаде, которое охраняли тральщики, не пропал ни один дракон. Но еще один корабль получил серьезные повреждения.

В голове Мойше, будто мышь, проскользнула предательская мысль.

Негодование Пузана оказалось вовсе не столь велико, как можно было ожидать.

Чисто с прагматической точки зрения тот был согласен, что лучший способ сохранить корабли и жизни звездных ловцов — покинуть межзвездные реки.

— Они никогда не уйдут, Пузан. Флотилии тральщиков — их государства. Их Родина. Это гордый и упрямый народ. Они будут сражаться и надеяться.

— Знаю, человек-друг Мойше. Стаду от этого грустно. И старейшинам остается только гордиться, что им удалось заключить столь надежный союз. Но почему ты говоришь «они»?

— Ладно, мы. Иногда… нет, почти всегда я чувствую себя здесь чужим. Они поступают иначе, чем меня учили…

— Иногда ты тоскуешь по прежней жизни, человек-друг Мойше.

— Да. Хотя не часто и не сильно. Займусь лучше делом. — Ему пришлось сосредоточиться, чтобы заставить себя прохрипеть вслух: — Оружейная, говорит ментотехник. Акулы уходят. Они сдались. Когда последняя покинет зону обстрела, можете давать отбой.

— Уверены, контактер? Судя по тому, что на дисплеях, — не похоже.

— Уверен. Сообщите, когда можно закончить передачу в реальном времени. Это второй мой контакт за восемь часов.

— Хорошо.

Похоже, человека на другом конце впечатлили его слова.

— Как ты, Мойше? — вмешался голос Клары. — Тяжело? Можем тебя вытащить.

— Все в порядке. По крайней мере, пока. Я помню, кто я такой. Просто будьте готовы воткнуть мне иголку в руку.

У Звездного Рубежа «Данион» потерял половину обученных ментотехников из-за того, что те слишком долго оставались в контакте, или им выжигали мозги акулы, прорвавшиеся сквозь огневую завесу. Первые, скорее всего, заблудились в собственной внутренней вселенной. Десятки их занимали специальное отделение в госпитальном отсеке, где врачам и медсестрам приходилось ухаживать за ними как за новорожденными.

Их тела продолжали жить. И оставалась надежда, что когда-нибудь вернется и разум.

За всю историю небесных сейнеров такого не случалось ни разу.

В последнее время звездные ловцы жили надеждами. Одной из них был Звездный Рубеж, обладавший оружием, способным рассеять полчища акул.