Теневой следователь

— Это не совсем так. В конце каждого года прибыль перераспределяется. Вам покажут документы. Не торопитесь, инспектор, Браун имел право, как и я, выписывать чек на любую сумму. Мы доверяли друг другу. А бумаги... Вам Пауль покажет все, что понадобится.

Руше не дрогнул ни единым мускулом.

— Благодарю, герр директор. Я воспользуюсь вашей любезностью. Мы не прощаемся, по всей вероятности, у нас еще будут к вам вопросы.

— Конечно, инспектор. Всегда к вашим услугам. Убийца должен быть найден.

Странная фраза, подумал я тогда. Ведь Гредту наверняка известно — убийца Брауна уже погиб. Эта же самая мысль, видимо, возникла и у инспектора. Но он промолчал. И этим понравился мне еще больше.

Пауль Зихельсон провел нас в лабораторию Брауна. Вопреки предсказаниям директора, она была закрыта. И, похоже, об этом знал сопровождающий. Около дверей комнаты на десятом этаже, с табличкой «Доктор Браун» он достал из кармана биоэлектронный ключ и поднес его к замочному экрану — маленькому окошку-пластине из сверхтвердого полиметалла.

Мы вошли в лабораторию. Но мне показалось, что это совсем не та комната, у дверей которой мы с Гредтом стояли несколько дней назад.

Когда мы осмотрелись, Руше легонько толкнул меня локтем, показывая глазами на монитор. Он был включен на кабинет Гредта, тот работал за своим огромным письменным столом. Я понял, нас также видят на экране монитора. И, наверное, не только в кабинете директора.

Перебирая бумаги, я подумал, что все-таки кое в чем и мне удалось обойти Гредта. Похоже, он искренне был уверен, что в его кабинете в ту ночь был Ден Брейл. Впрочем, особой радости мне это не принесло. Соперник был очень серьезный и жестокий. Похоже, что, подставляя Дена, я подверг его смертельной опасности. Ведь для директора колледжа или того, кто стоит за ним,— «венесуэльский» журналист — единственный из посторонних, кто догадывается о существовании тайной лаборатории.

Инспектор Руше методично, метр за метром обследовал кабинет-лабораторию, время от времени спрашивая о чем-то у прикрепленного к нам директором Зихельсона, не сводившего с нас глаз...

Минут через двадцать работы я натолкнулся на лабораторный дневник Брауна. Ничего особенного в нем не было — перечисление того, что сделано за день. Но все же я не отложил его в сторону, как другие бумаги, а попробовал сосредоточиться и вчитаться в написанное.

Мое любопытство, или, если хотите, интуитивное предчувствие, было вознаграждено. Где-то посредине записей я натолкнулся на следующее: «Знакомился с работами С-ко...» Запись, правда, была сделана латинскими буквами, но я не сомневался, или почти не сомневался — речь идет о работах Сивко. Смотрю на дату — записи почти год. У меня даже спина вспотела. Наверное, примерно такое ощущение переживает гончая, напав, наконец, на потерянный след.

Стараясь ничем не выдать своего состояния, небрежно перелистал дневник. Сотни фамилий, сокращений, возможно, шифров. Но вот, наконец, еще одна знакомая фамилия... С такой же самой формулировкой: «Знакомился с работами...»

Если смотреть на записи непредубежденно, в них никакой крамолы не найдешь. Ученый изучал труды своих коллег. Но я чувствовал, разгадка кроется где-то здесь, в этих записях. Не хватало одного, точнее, двух звеньев. Но я упорно искал. И нашел.

Найдя, сразу же потерял интерес ко всему, что происходило вокруг. Хотя и дальше продолжал создавать видимость активной помощи инспектору. Надеюсь, он остался доволен мною. Правда, меня уже не интересовала эта комната, начиненная самой современной аппаратурой. Для меня в тот момент имели значение лишь несколько слов из дневника Брауна, и подсознательно я даже несколько раз повторил их. Это были последние строчки записей. Дневник заканчивался фразой: «Ознакомился с работами Платера...»

...На острове мы пробыли еще почти двое суток, но ничего существенного так и не нашли. А когда я вернулся в свой номер в парижском отеле и включил оставленный в режиме автоматической записи видеомагнитофон, третьей информацией было известие о таинственном исчезновении венесуэльского журналиста Дена Брейла...

Из гостиничного окна мне была видна одна из парижских улочек, украшенная монистом небольших лавочек с яркой рекламой. Я вспомнил, сегодня суббота. И сразу же позвонил по номеру, отысканному в справочнике «Кто есть кто во Франции». Меня согласились принять вечером.

Через час я вышел из такси возле красивого особняка на одной из центральных улиц Парижа. Меня долго рассматривали в глазок массивных металлических ворот. Наконец, они бесшумно откатились в сторону, и я очутился в маленьком дворе. Офицер охраны долго и старательно записывал в какой-то журнал данные из моих ненастоящих документов. Это был совсем еще молодой лейтенант, который очень гордился оказанным ему доверием охранять светило французской науки.

— Проходите, господин Ланье,— наконец закончил записывать лейтенант.— Господин Платер ждет вас. В вашем распоряжении не больше пятнадцати минут.

Заметив тень, скользнувшую по моему лицу, лейтенант доверительно наклонился ко мне и добавил: