Тени Империи

Лея прикоснулась к дверной кнопке — Ксизор чуть раньше заблокировал ее, — и дверь широко раскрылась.

Чуи гневно забулькал. Принц знал вукийский не в совершенстве, но уловил суть. Высокий и мохнатый вуки желал, чтобы Лея пошла с ним прямо сейчас.

— Но я не могу сейчас прервать… очень щекотливые переговоры, — заявила она. — Может, попозже?

Ксизор улыбнулся.

Чуи настаивал. Может, он был гораздо умнее, чем казалось с виду, и понимал, что принцессе что-то угрожает, хотя и не ведал, что именно. Окажись на пороге комнаты любой представитель человеческой расы, он бы все понял с полувзгляда.

Принцесса обернулась и посмотрела на Ксизора.

— Он чем-то расстроен, — заявила она. — Может, я все-таки пойду узнаю, что стряслось?

Она теперь в его власти, и он волен делать с ней все, что захочет. Он подумывал, не приказать ли ей закрыть дверь, раздеться и вернуться на диван. Нет, не стоит. Фаллиин верил в свою неотразимость и поэтому пожал плечами:

— Как хочешь. Я буду здесь. — Он выдержал паузу. — Еще какое-то время.

Пусть думает, что он может уйти, если она не поторопится. Это слегка жестоко, но следует продемонстрировать свою власть. «Я могу и уйти; ты готова к этому?»

— Я… я вернусь… — Замолчав, она покачала головой, будто силилась сбросить с себя морок.

«Тебе так просто не избавиться от моего биологического коктейля, девочка».

Он жестом отослал ее.

Она непременно вернется.

* * *

Лея кипела от негодования. Чуи уставился на нее не менее сердито.

— Надеюсь, у тебя были серьезные причины!

В коридоре на полу валялся Хаузмин: то ли без сознания, то ли мертв… Вуки схватил ее за руку и повлек за собой.

— Отпусти меня, плюшевое чудовище!

Чуи не обратил на ее возмущение ни малейшего внимания.

Когда они дошли до небольшой ниши, вуки втолкнул туда принцессу и втиснулся вслед за ней.

— Ты еще пожалеешь об этом, мохнатый…

Он зажал ей рот лапой, другой указал на потолок.

Лея посмотрела наверх и увидела небольшой встроенный микрофон.

— Нас подслушивают? — прошептала она.

Чуи кивнул.

— И за нами наблюдают?

Снова кивок. Так вот почему он привел ее сюда: здесь их не увидят. И вуки знал, чем они с Ксизором были заняты, — каким-то образом он догадался. И решил защитить ее. И Хана тоже.

Страсть куда-то испарилась, и ее охватил стыд.

Как она могла зайти так далеко? Она любила Хана, а с Ксизором только-только познакомилась. И с ней раньше ничего подобного не случалось. Это наваждение. Не только дурно, но и неестественно. Она вовсе не такая, она никогда так себя не ведет, и особенно с незнакомцами!

Может, в чае или где-то еще был наркотик? Это многое бы объяснило. Он решил по какой-то причине ее соблазнить?

Это было бы ужасно. Правда, это облегчило бы муки совести: значит, она была не виновата, что испытывала такие чувства и так себя вела. Еще чуть-чуть, и она бы погибла. А Люк?

И вдруг в одно мгновение ей стало ясно: это не Вейдер покушался на жизнь юноши.

— Пожалуй, нам стоит действовать иначе, — тихонько проговорила Лея. — Чуи, вот что мы сделаем…

* * *

Когда «Палач» вошел в систему Корусанта, Вейдер уже изнывал от нетерпения. Он никогда не отличался выдержкой и уже жаждал приступить к сбору доказательств против принца Ксизора.

Гигантский разрушитель несся к планете, а темный повелитель обдумывал, с чего он начнет. Упоминать ли фаллиина в первом разговоре с учителем? С одной стороны, пока Ксизор в фаворе, любые нелестные замечания будут отметены как проявление зависти, хотя Император, вообще-то, проницателен. С другой — если он промолчит, в дальнейшем владыка рассердится на него за нерадивость. Император желал знать все и обо всех — за исключением тех случаев, когда он не хотел об этом слышать.

Как ситх и ожидал, Императора его слова не убедили.

— Ты разочаровал меня, повелитель Вейдер. Я чувствую, что твое суждение затуманено личной неприязнью…

— Нет, учитель. Меня просто беспокоит вероломство этого преступника. Если он на самом деле пытается убить Скайуокера…

Император перебил его:

— Прекрати. Чтобы перестать доверять такому ценному союзнику, нужны не слухи, полученные от какого-то охотника за головами, а весомые доказательства. Разве не Ксизор дал нам координаты базы повстанцев? Разве не он предоставил нам целый флот кораблей?

— Я не забыл об этом, — проговорил Вейдер, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и спокойно. — Но я помню и свое обещание обратить Скайуокера на темную сторону. Обращение Скайуокера гораздо важнее для Империи, чем Ксизор.

— Разумеется — если ты сумеешь его обратить.

— Я смогу, учитель. Если только его не убьют раньше.

— Юный Скайуокер как-то сумел оставаться в живых до сих пор. И если он так могуществен в Силе, как мы полагаем, он останется в живых, пока ты не найдешь его. А если он слаб, то зачем он нам?

Вейдер стиснул зубы. Он и сам так думал, когда в последний раз видел сына. Если его так легко победить, то не стоит и пытаться обратить его на темную сторону. Но странное дело, он не терпел, когда учитель использовал тот же довод.