Тени, которые отбрасывают свет (СИ)

Она знала этот маршрут наизусть. Даже лица людей, что заходили в поезд на очередной станции, были ей знакомы. Например, вон тот мужчина в серой куртке и дурацком галстуке пчелиной расцветки жил в Этчингхеме, а в Гастингс ездил по выходным, где после развода у него осталась дочь. Он сам рассказал ей об этом, когда однажды она помогла ему отгадать слово в кроссворде.

Но сейчас, когда мистер Уайтшоу (кажется, так его звали), поздоровался с ней и по привычке попытался завести разговор, Дамиана лишь рассеяно кивнула. Мысли её были заняты совсем другим. Прежде, поездки в родной город ассоциировались у неё с теплом и уютом, но звонок Сары внёс свои коррективы. Дамиана никогда особо не дружила с Прюденс Карнвилл, считая её самовлюблённой пустышкой, начисто лишённой понятий о порядочности и хороших манерах, но, тем не менее, Прю была её одноклассницей, и несколько раз приглашала на свои вечеринки, куда стремились попасть все ребята из старшей школы. А теперь она мертва.

— Как думаешь, что с ней случилось? — Дамиана отвернулась от окна и посмотрела на Уильяма.

Холлоуэй пожал плечами.

— Не удивлюсь, если она сыграла в ящик от передозировки или её придушил очередной ревнивый кавалер.

Его равнодушие неприятно удивило. Прюденс, конечно, было сложно назвать приятным человеком, но говорить так о том, кого уже нет в живых, пожалуй, слишком.

— Тебе совсем не жаль её?

— Мне всё равно, — Уильям пожал плечами. — Я лишь предполагаю. И потом, — добавил он, — забыла, как она и её подружки-прилипалы издевались над Болджером?

— Конечно, нет — Дамиана хоть сейчас могла вспомнить, как минимум, четыре эпизода, когда другу досталось от Карнвилл и её свиты. — Но сейчас это уже не имеет значения. Мы давно выросли, и, возможно, и Прю тоже изменилась.

— Приедем, узнаем, — ответил Холлоуэй и отвернулся к окну.

В десять часов прибыли в Гастингс. Ещё на станции, едва успев сойти с поезда, они почувствовали ветреное дыхание Английского Канала, несмотря на то, что холмы укрывали маленький вокзал с обеих сторон.

Обычно Дамиана всегда звонила родителям, и папа встречал её на перроне, но в этот раз сказала, что она с друзьями и доберётся сама. Во-первых, последние два года её отец ездил на двухместном «Мерседесе», который миссис Ламбер называла «спичечным коробком», а во-вторых… После нападения, зная, как тяжело будет смотреть в глаза родителям и скрывать правду, Дамиана сознательно оттягивала момент встречи.

Они сели в такси. Дом её родителей находился на Бексхилл-Роуд в западном конце города, и место было выбрано не случайно. За два года до рождения Дамианы Джек и Агата Ламбер купили типовой особняк и перестроили его на свой лад. Чердак превратили в уютную мансарду с большим окном прямо над кроватью — комнату Дамианы. Стеклянную веранду, выходящую на задний двор, переделали в чайную, а в саду мистер Ламбер практически в одни руки построил маленький бассейн. Удивительно, но такие преобразования обошлись не так дорого — Джек Ламбер, будучи сыном плотника, с детства научился обращаться с инструментами. Соседи в шутку называли его Джек-Строитель [1].

Дамиана считала это место лучшим на свете, сколько себя помнила. Бексхилл-Роуд охватывала четверть города, но дом её родителей находился едва ли не в самом её конце, как раз в той части, где широкая и оживлённая улица сужалась и сворачивала едва ли не к самому побережью. И когда окно в её мансарде было открыто, она слышала, как разбиваются о гальку волны Канала, кричат наглые чайки и изредка шумят моторы проезжающих лодок.

— Ну, вот, я, наконец, и добрался до твоего дома, — улыбнулся Уилл, когда такси остановилось у низенького кованого забора.

— И на это тебе потребовалось одиннадцать лет, — в тон ему ответила Дамиана, вспомнив, как ещё на выпускном, пьяно икая, предлагала ему заглянуть «на бутылку шампанского». Родители тогда были в Маргейте, ухаживали за больной тётей.

Интересно, как бы всё сложилось, если бы в ту ночь они всё-таки добрались до её дома?

Мистер и миссис Ламбер, очевидно, давно караулили у окна, ибо не успела она выйти из машины, как входная дверь распахнулась. Дамиана набрала полную грудь воздуха и заставила себя улыбнуться — нельзя допустить, чтобы мама и папа даже на минутку предположили, что с ней что-то не так.

Но родительское сердце, как известно, не обманешь, и после объятий, поцелуев, представления Уилла и Шерлока, мама взяла её лицо в свои руки и пристально посмотрела в глаза.

— С тобой всё хорошо, милая? — спросила она с тревогой, — ты выглядишь измождённой.

— Да, последние две недели выдались не из лёгких, — Дамиана успокаивающе улыбнулась, — столько всего свалилось… К тому же, я говорила, что немного приболела. Но сейчас всё хорошо. — Она порадовалась тому, что не соврала, но и правды не сказала.

— Ох, уж эта мне столичная рутина… — мистер Ламбер покачал головой, — вы там в своём Лондоне носитесь, как сумасшедшие.

Он говорил это каждый раз, когда Дамиана приезжала домой, и не упускал возможности посоветовать ей открыть школу здесь, в Гастингсе, или, на худой конец, в каком-нибудь тихом городке.