Тени прошлого (ЛП)

— Давай же… двигайся со мной! — Люциус чувствовал, как пот капельками стекает по его спине. — Да, девочка, так… Так! — прохрипел он, когда понял, что Гермиона поймала ритм и начала двигаться, приподнимая бедра навстречу каждому его толчку.

— Я… Люциус! О, Господи, это слишком… — она почти плакала, продолжая обнимать и непрерывно гладить его.

И тут Малфой почувствовал, как мышцы ее начинают сжиматься, будто затягивая его в некий водоворот чувственного безумства. Почувствовал, как ее тело начинает дрожать от надвигающегося оргазма и вознес хвалу всем божествам, придуманным человечеством этого мира за то, что Гермиона Грейнджер оказалась такой женщиной, о которой можно только мечтать. Нежной, пылкой, страстной — потому что, даже угрожая ему адом, добиться от него терпения сейчас было нереально…

«Нет, я, конечно, еще покажу чудеса выносливости! Но не теперь… видит Бог, не теперь!»

— Не борись с этим, девочка… Расслабься! Кончи со мной… Кончи для меня, ну же! — будто приказывая, прошипел Малфой, начав двигаться еще быстрей.

«Да!»

Тело превратилось в единое желание страсти и разрядки, даруемое ему лишь этой влажной горячей плотью. Его собственный оргазм был на подходе: он уже чувствовал, как горячо пылает напряженная мошонка, как сладостная дрожь волнами пробегает по позвоночнику…

«Да…»

Нирвана была близка. И на какое-то мгновение Люциус испугался, что не сможет подарить наслаждение ей. Что бросит ее одну в печальном и разочарованном женском одиночестве, несмотря на все свои благие намерения. И мысль эта казалось ужасной. Но сладкая ведьмочка, дрожащая под ним, застыла вдруг, задрожав и закричав одновременно, и было непонятно, что будоражит его сейчас больше: эта дрожь или этот крик. Тесная и жаркая, она конвульсивно сжалась, и Малфой излился в обожаемое лоно, невольно застонав от боли и наслаждения…

«Господи! — чувственный звездопад продолжался так долго, что на секунду подумалось: а кончится ли он когда-нибудь? И нужно ли, чтобы он кончался?»

Это было хорошо… Нет. Это было лучше, чем хорошо. Нет! Никогда еще это не было так хорошо. И никогда Люциус не думал, что это может быть так хорошо.

«Черт возьми, а ведь крутым любовником этой ночью я так себя и не показал… Хотя и надеялся, идиот!»

И все же жаловаться на судьбу он не мог. Да и не хотелось. Как можно было опуститься до подобного нытья? Особенно уткнувшись в шею любимой женщине и ощущая, что тело твое окончательно лишилось костей, а смягченный член все еще подрагивает и пульсирует внутри нее. Тихонько приподнявшись на локтях, Люциус посмотрел в лицо, волнующее его сейчас больше всего на свете. И лицо это было покрасневшее и потное, глядящее на него сонными глазами и улыбающееся довольной улыбкой.

— Ты как, в порядке?

Услышав вопрос, Люциус невольно дернул губой.

«И она еще спрашивает?!!»

— Я-то? Лучше, чем в порядке, и намного, — довольно усмехнувшись, Люциус наклонился и мягко поцеловал ее. — А ты?

— Ох… да… — Гермиона вздохнула и потянулась под ним. — Мне так… так хорошо… — улыбаясь, ответила она.

— Прости, я совсем потерял голову, — прошептал Малфой, потершись кончиком носа об ее нос, а потом нежно провел рукой по шее.

Мысли путались. Только что у него случился самый нелепый, самый неуклюжий, но и самый прекрасный секс в его жизни.

«Нет, не секс!»

Он только что занимался любовью.

«И, Мерлин, это было невероятно… Пожалуй, это было лучшее занятие любовью за все годы».

— А я даже рада, — Гермиона потянулась и ласково разгладила морщинку на его лбу. — Как раз этого и не произошло с тобой в наш первый раз…

— И этого… и многого другого. Но сегодня я сплоховал. Хотел любить тебя роскошно и долго, но где-то между находкой презервативов и дальнейшими разговорами планы мои как-то изменились и полетели к черту, — тихо произнес Малфой. — Но чуть позже я все равно займусь с тобой любовью медленно.

— Прекрати… Прошу тебя. Как по мне, так все было замечательно, а ты меня пугаешь. Прекрати жаловаться на жизнь, — Гермиона чмокнула его в губы, а затем смешно сморщила нос. — А вообще, хочу сказать… Подвинься чуть-чуть, Люциус. Тебе никто не говорил, что ты мужчина не из мелких?

Довольно засмеявшись, Малфой откатился на спину и, по-прежнему прижимая ее к себе, потянулся за палочкой, чтобы очистить обоих. А потом натянул одеяло. На себя. И на уже прикорнувшую к нему на плечо Гермиону.

— Нам было хорошо с тобой… — зевнув, он повернулся и поцеловал ее в висок. — Но я почему-то уверен, что дальше будет еще лучше. Намного лучше… Не знаю почему. Но это так, Гермиона.

Уже дремлющая, она ничего не ответила, а только прижалась тесней. И Люциус сам не заметил, как уснул.

========== Глава 21. Необычное пробуждение ==========

В которой новая семья проснулась.