Тени Старого Арбата

– Имейте выдержку. Дослушайте до конца, – спокойно заметил Рэмунас. – Когда я забрал ноутбук и направился к лестнице, из комнаты вышел племянник Михаила. Столкнувшись со мной, он, кажется, испугался. Мне это показалось немного странным.

– Все произошло на третьем этаже?

– Конечно. Я ночевал там.

– Во сколько вы его видели? Вспомните хотя бы примерно.

– Могу сказать точно. Я торопился и постоянно контролировал время. Это было без пятнадцати одиннадцать, утром.

– Выходит, в десять сорок пять? – уточнил Кречетов.

– Да, – подтвердил Рэмунас. – Но попрошу вас не рассказывать об этом Михаилу.

– Почему?

– Когда Глеб выходил, мне показалось, что в комнате была жена Михаила. Мне очень жаль…

– Понял, – отрывисто обронил Кречетов. – Что сказать Самарову о цели вашего звонка? Уверен, что он об этом спросит.

– Придумайте что-нибудь. Да, и вот еще что… – припомнил Рэмунас. – В тот момент, когда мы столкнулись с Глебом, из соседней комнаты в коридор вышла пожилая женщина.

– Полина Аркадьевна?

– Я с ней не знаком.

– Она заметила Глеба?

– Не могла не заметить.

– Уверены, что это было в десять сорок пять? – уточнил Кречетов.

– Абсолютно.

На этой утверждающей ноте их разговор закончился.

Кречетов мгновенно включил информацию в одну из своих версий. Время, названное литовцем, совпало с тем, что записала на закладке Полина Аркадьевна. И это значило, что Юлия и Глеб были в комнате не ночью, как предполагал Кречетов, а утром, с десяти до десяти сорока пяти.

Упоминание о Юлии изменило первоначальную версию Кречетова. Теперь стало ясно, что в «райском шалаше» с Глебом побывала не Кира, а жена Михаила. Стечение обстоятельств – стремясь к уединению по зову желания, они попали на карандаш к Полине Аркадьевне.

Можно предположить, что, увидев в коридоре старуху, Глеб понял, что она обо всем расскажет Михаилу. Литовец – не в счет, он уезжал. К тому же Глеб явно рассчитывал на мужскую солидарность. Так бы и вышло, если бы Рэмунасу не позвонил Кречетов.

«Что мог потерять Глеб, узнай Михаил об измене жены?» – спросил себя Кречетов и, не задумываясь, ответил: «Работу, Киру и деньги». Все то, что в будущем могло бы сделать его жизнь обеспеченной.

Теперь Кречетов понял, что Полина Аркадьевна была не напугана, как ему показалось вначале. Она негодовала от возмущения.

Кречетов встал, надел пиджак и вышел из комнаты. Спустившись на первый этаж, он заглянул в столовую, где Эмма Леонидовна и Василина заканчивали убирать со стола посуду после ужина.

– Мне нужно с вами поговорить, – сказал он домоправительнице.

– Это срочно?

– Всего несколько минут, – Кречетов приблизился к ней и развернул платок: – Знаете, чья это серьга?

– Где-то у меня были очки… – Эмма Леонидовна присела на стул. – Кажется, оставила в комнате.

Из-за плеча домоправительницы глянула Василина.

– Это серьга Юлии Сергеевны.

– Тебя кто спрашивал?! – вскрикнула Эмма Леонидовна.

– Простите… – испуганная горничная схватила свернутую скатерть и убежала на кухню.

Эмма Леонидовна взяла в руки сережку и пригляделась.

– Да, я видела эти серьги на Юле. Откуда она у вас?

– Это отдельный разговор, и он будет конфиденциальным.

– Я поняла. – Домоправительница встала и направилась в кухню. Оттуда послышался ее голос: – Вы оба можете идти отдыхать.

– Но я не поставил опару на оладьи, – запротестовал Халид.

– Приготовишь что-нибудь другое.

– Только десять минут…

– Уходите!

Повар и горничная торопливо пересекли столовую и поспешили к лестнице. Сама Эмма Леонидовна вернулась с кухни через несколько минут и поставила на стол сервированный поднос.

– Поговорим с вами за чаем.

– Не возражаю, – Кречетов взял из ее рук горячую чашку. – Вкусный запах. Китайский?

– На этот раз наши травы. Здесь целый букет: ромашка, чабрец и мята.

– Втройне приятно.

– Да вы сначала попробуйте.

Он отхлебнул:

– Вполне.

Эмма Леонидовна опустилась на стул и, поставив перед собой чашку с чаем, напомнила:

– Я спросила, где вы нашли серьгу.

– Под кроватью в соседней комнате с Полиной Аркадьевной.

– Странное место.

Кречетов серьезно посмотрел ей в глаза:

– То, о чем я сейчас расскажу, останется между нами. Вы понимаете?

– Конечно.

– Без вас мне не разобраться.

– Если смогу помочь…

– В той комнате Юлия находилась не одна. Она была с Глебом.

– Да вы, наверное, шутите! – Эмма Леонидовна взмахнула рукой и рассмеялась. – Такого не может быть. Глеб любит Киру, а Юлия – Михаила.

– Глеб и Юлия – любовники.

– Вы в этом уверены?

– Более чем.

– У вас есть факты?

– Сколько угодно.

Эмма Леонидовна обвела взглядом стол и растерянно проронила:

– Что ж это я сижу? Какая стала беспамятная, прости меня господи. Забыла поставить мед…

Она собралась подняться, но Кречетов ее придержал:

– Не надо меда.

– Можете меня осудить, но я даже не удивилась. Я этого ожидала, – трагически проговорила Эмма Леонидовна. – Все беды нашего дома – следствие одного несчастливого брака.

– Будет лучше, если вы все расскажете.

– Ни Глеб, ни Юлия ни в чем не виноваты. Они согрешили, но это не их грех. Они и есть – пострадавшие.

– С этим, пожалуй, не соглашусь, – с усмешкой заметил Кречетов.

– Сейчас я расскажу вам одну историю, и вы все поймете.