Тени заезжего балагана

Когда волнение среди зрителей улеглось, госпожа Тё встала со своего дзабутона и принялась оглядывать собравшихся. Все замерли, гадая, кем же окажется третий избранный ею счастливец. Тэцудзи тоже смотрел на ведьму и почему-то не мог отвести глаз от её белого, подсвеченного фонариками силуэта. Он казался каким-то нездешним, словно под личиной человеческой женщины на землю спустился могущественный дух…

Взгляд госпожи Тё остановился на ком-то, кто стоял в первом ряду, и Тэцудзи невольно задержал дыхание.

– Уми Хаяси, вы будете третьей. Прошу вас, окажите мне честь.

Глава 23. Уми

Сказать, что Уми была поражена, когда из уст гадательницы услышала своё имя, значило не передать и малой доли обуревавших её чувств. Откуда эта женщина знала её? Почему из многоликой толпы, так жаждущей попасть на подмостки, выбрала именно ту, которая меньше всего хотела привлекать к себе внимание?

Но больше всего Уми тревожило другое. Возвращение сбежавшего сына и обретение давно утраченного портрета… Можно ли счесть это колдовством?

Когда они в сопровождении Рюити Араки только подходили к подмосткам, среди зрителей Уми заметила знакомый колючий взгляд. Хотя на сей раз этот человек не был облачён в форму, Уми всё же узнала в нём господина Ооно. Похоже, тайная полиция решила внять предупреждениям дядюшки Окумуры и явиться в балаган.

Ооно и его люди видели ровно то же, что и все остальные, но пока не спешили вмешиваться в происходящее. Должно быть, этого было мало, чтобы поймать колдунью. Уми следовало успокоиться и держать себя в руках, насколько хватит сил. Она была окружена не только тайной полицией, но и братьями клана Аосаки. Рядом с ней стоял Ёсио, позади – двое якудза, которые отправились в балаган вместе с ними. Они не допустят, чтобы с ней что-то случилось.

Но смутное предчувствие надвигающейся беды всё равно не желало отпускать Уми. Сожжение святилищ, поиск Глаза Сэйрю, убийства каннуси и послушника, смерть дядюшки и его помощника, проклятая метка на предплечье и пленённые духи… Все ниточки стягивались в плотный клубок вокруг заезжего балагана.

Взгляды присутствующих буравили спину. Ёсио с тревогой косился, но молчал. Томоко аж приоткрыла рот от изумления. Один Рюити Араки, всё представление простоявший подле Уми, сохранял спокойствие. Неужели знал, чем всё закончится?

Несмотря на то, что вечер был ясным и ничто не предвещало перемену погоды, над балаганом словно нависла огромная туча. Последние отблески заходящего солнца, недавно скрывшегося за горой Риндзё, к этому моменту угасли окончательно. Уми стало зябко в тонком летнем кимоно. Ладони неприятно вспотели.

– Идите же, – тихонько сказал ей Араки и улыбнулся. – Госпожа Тё не любит просить дважды.

И от этой улыбки у Уми кругом пошла голова. Вспомнилось вдруг, как заливисто смеялся Дзёя, как улыбался, даже когда они сбегали от ватаги мальчишек, вздумавших дразнить их «женихом и невестой»… Но горечью в этой ностальгии отдавало осознание, что именно Рюити Араки мог наслать на неё проклятие.

Будто в ответ на мысли Уми предплечье снова взрезало болью, словно ножом. Уми согнула руку в локте и прижала её к груди – так было чуть легче.

Нет, демоны её раздери, как бы Рюити Араки ни был похож на Дзёю, обдурить себя она не позволит!

Не удостоив колдуна ответом и даже взглядом, на негнущихся от волнения ногах Уми направилась к лесенке, которая вела на подмостки. Краем глаза заметила Ямаду: и когда он успел вернуться? Должно быть, пленные духи уже были на свободе – во всяком случае, Уми очень хотелось на это рассчитывать.

По дороге от шатра с жуткими куклами, пока Рюити Араки был слишком занят разглагольствованиями о своём балагане, Уми рассказала Ямаде о странной говорящей обезьяне, чудом сбежавшей из плена Араки, которая просила вызволить оставшихся в клетках ёкаев. Монах и раньше не был склонен задавать лишних вопросов. Не стал он понапрасну тратить время и тогда – при первом же удобном случае незаметно отстал от остальных и ушёл.

Теперь же Ямада был бледен, тёмные брови сошлись над переносицей, отчего он стал казаться гораздо старше. Поймав взгляд Уми, монах едва заметно кивнул. Значит, всё получилось. Жаль, она не может сейчас обернуться к Араки и показать ему язык. Уми хотелось стереть наглую усмешку с мучительно красивого лица колдуна, которая – она чувствовала – всё ещё играла на его губах…

Уми хотелось, чтобы Ямада поднялся на подмостки вместе с ней. Как странно: она знала этого человека совсем недолго, но отчего-то доверяла ему, как одному из своих ближайших соратников. Была ли тому причиной объединившая их страшная тайна, за которую уже сложили головы люди? Уми не сомневалась, что каннуси Кодо и послушник Кайри были лишь вершиной погребального кургана, в основании которого покоился Глаз Великого Дракона.