Теологический энциклопедический словарь

На это есть несколько ответов. Вопервых, Дж. Хик и нек-рые другие представители религиозной эпистемологии полагают, что в принципе язык религии верификации поддается, но не в этой жизни. Чтобы пояснить свою точку зрения, Хик ввел понятие "эсхатологической верификации".Верификация утверждений религии невозможна в рамках настоящего, поскольку наш опыт неоднозначен. Однако в будущем мы будем свободны от всякой неоднозначности и двусмысленности (в соответствии с обетованиями ВЗ и НЗ, получившими развитие и истолкование в христианской теологии) и тогда сможем проверить и язык религиозных утверждений. Вовторых, нек-рые критики оспаривают применимость принципа верификации в качестве критерия осмысленности. Они утверждают, что в худшем случае сам принцип неверифицируем и поэтому не имеет смысла, а в лучшем случае - это произвольное правило языка, крое можно либо принять, либо отвергнуть. Более того, вполне очевидно, что всякая формулировка принципа верификации либо слишком исключительна, либо излишне содержательна. Втретьих, нек-рые философы утверждают, что язык религии вообще не описателен, он служит совсем иным целям. Напр., Р.Б. Брейтуэйт полагает, что язык религии- это язык, выражающий волевые устремления. Он ничего не описывает, но ориентирует человека на то, чтобы принять и усвоить определенный образ жизни.

Следуя этой точке зрения, нек-рые исследователи отказались от принципа верификации и стали анализировать язык религии с функциональных позиций. Смысл религиозных утверждений стали видеть в их употреблении. Так, язык религии стали рассматривать как часть языковой игры, края, в свою очередь, укоренена в стиле жизни. Поэтому невозможно и бессмысленно анализировать язык религии с помощью абстрактных категорий, необходимо понять его, не выходя за рамки его контекста.

По мере того как вопрос о смысле притязаний знания утрачивал свою важность, большее внимание уделялось другой проблеме - как оправдать притязание религиозного знания. Не так давно О. Плантинга заявил,что вера в Бога, по крайней мере для нек-рых людей, имеет эпистемологически фундаментальный характер, т.е. не нуждается в том, чтобы ее оправдали и подтвердили в терминах чегото более фундаментального.

Другие философы религии пытаются оправдывать веру в Бога в терминах традиционных доказательств Его бытия, в к-рых применяется либо исключительно понятийный подход, не нуждающийся в чувственных эмпирических данных (напр., онтологическое доказательство), либо апостериорный, основанный на чувственных представлениях, взятых из опыта (космологическое и телеологическое доказательства). Следуя за Юмом и Кантом, эти философы утверждают, что существующее в человеческом разуме понятие Бога не гарантирует того, что этому понятию соответствует некая высшая реальность. Как бы то ни было, Декарт утверждал, что Бог - это единственное Бытие, у Которого совпадают сущность (понятие) и существование (реальность). Те, кто протестует против того, чтобы защита религиозной веры была основана на эмпирических данных, подчеркивают, что никакой набор чувственных впечатлений не может подтвердить реальность безграничного, вечного и всеведущего Бытия. Более того, если принять, что существует аналогия между объектом и его создателем и между миром и его творцом, придется допустить, что творец не только разумен, но и зол, ибо в творении обнаруживается не только промысел, ной зло.

Откровение часто рассматривают как предельное основание знания о Боге. Однако это не снимает проблемы оправдания притязаний знания. Существуют ли основания для того, чтобы принять откровение как исходящее именно от Бога? На каких основаниях зиждется авторитет откровения? Если есть исторические данные, хорошо ли они обоснованы?

P. D. Feinberg (пер. в. р.)

Библиография: R.M.Chisholm, Theory of Knowledge; D.W. Hamlyn, Theory of Knowledge; B.Mitchell, The Justification of Religious Belief; A. D. Woozley, Theory of Knowledge: An Introduction.

Эон

см.: Век.

Эразм Роттердамский (Дезидерий) (Erasmus, Desiderius, 1466?-1536).

Крупнейший христианский гуманист эпохи Реформации; стремился реформировать Церковь, опираясь на (гуманистическую) ученость. Воспитывался в Девентере у Братьев общинной жизни (1475-84). В течение шести лет монашествовал, после чего поступил в колледж Монтегю в Париже (1494). В 1499 г. посетил Англию, где познакомился с Джоном Колетом и Томасом Мором. Это побудило его употребить свой литературный дар, образованность и блестящий ум на служение Христу. Его вдохновила возможность изучать Св. Писание наряду с классическим наследием.