Теорема Столыпина

Таблица 7 дает некоторое представление о масштабах перемен, уже происшедших в стране за считанные годы. За 1907–1915 гг. были закончены подготовкой (т. е. практически сделаны землемерами на местности) дела для 3,8 млн. дворов в 105,1 тыс. земельных единиц на площади в 34,3 млн. дес., что равно площади современных Германии и Черногории вместе взятых (или Италии и Ирландии). И это не считая землеустройства на землях Крестьянского банка и в Сибири!

Однако это было лишь началом. Кофод отводил землеустройству примерно 50 лет.

Хотя динамика землеустройства всегда конкретна и нередко прихотлива, ясно, что оно было востребовано в разных частях страны, что им заинтересовалось крестьянство губерний с различными исторически сложившимися типами землепользования.

Землеустройство развивалось неравномерно. Так, почти треть всех ходатайств было подано в 8 губерниях, половина (49,7 %) — в 14-ти, примерно две трети — в 20-ти губерниях. В остальных 27 губерниях дело шло медленнее.

В подавляющем большинстве губерний мы видим прогрессивный рост показателей. В большинстве — однако не везде, и это вполне естественно. Реформа такого масштаба всегда живой процесс еще и потому, что зависит от людей.

Факторы землеустройства

В истории динамика практически всякого масштабного процесса определяется неким числом факторов. Они всегда образуют своего рода «периодическую систему», элементы которой в каждом отдельном случае слагаются в индивидуальную «формулу процесса», в данном случае — землеустройства, атомный вес которых зависит от реальных местных условий.

На ход землеустройства при прочих равных воздействовали вполне объективные факторы.[164] За недостатком места я ограничусь здесь простым их перечислением не по степени значимости, ибо она почти всегда конкретна.⁸²

Это, во-первых, все, что связано с юридическими аспектами землевладения (однопланные селения, вненадельная чересполосность и т. д.), о чем уже сказано отчасти выше. Были и другие проблемы — например, особый «коллективистский» земельный режим, навязанный правительством в 1858 г. жителям Черниговской и Полтавской губерний и крайне затруднявший землеустройство⁸³.

Во-вторых, важную роль играли почвенные условия данной местности — чем они однообразнее, как, например, в степи, тем легче происходит землеустройство.

Третий важный фактор — размер земельного обеспечения населения. Чем он выше, тем охотнее происходит переход к единоличному землевладению.

Огромное значение имел характер неземледельческих занятий населения и их значение в бюджете крестьян. Часто хорошие промысловые заработки делали крестьян равнодушными к землеустройству — к чему лишние хлопоты?

Конечно, совокупное действие всех этих факторов общего характера во многом зависело от одного, который как бы оплодотворял их и серьезно влиял на темпы проведения реформы. Кофод его называет «степенью умственного развития населения». Допустимо определить его и как уровень психологической готовности крестьян к изменению условий привычного образа жизни.

Кофод считает, что «высшее умственное развитие крестьян, облегчающее им понимание существа землеустроительных работ», действует в позитивном для реформы направлении, ибо «повсюду наблюдается, что пионеры землеустройства принадлежат к наиболее развитой части крестьян»⁸⁴.

Опыт других стран показал, что если люди психологически не готовы к реформе, ее не удается провести успешно — «недоверчивое, как везде, крестьянство противится введению неизвестных ему новшеств»⁸⁵.

Самостоятельное, самодеятельное расселение крестьян западных губерний лучше всего свидетельствовало о том, что по крайней мере в некоторых районах России крестьяне созрели для новой жизни.

И здесь, как и повсюду, сила примера была основным инициирующим началом — все разверстания возникли под прямым влиянием наглядных примеров соседних хуторских устройств, которые наглядно убеждали крестьян в полезности реформы⁸⁶.

Оценивая неслыханный размах российского землеустройства, Кофод писал: «Как необходимы школы для распространение грамотности, как необходим фермент для вызова брожения, так необходимы были живые примеры самостоятельного мелкого крестьянского хозяйства для всестороннего наглядного ознакомления крестьянских масс с предлагаемыми правительством новыми способами распределения их земель»⁸⁷.

В то же время стремление к новой жизни, к уходу не только от чересполосицы, но и от диктата общины не один год совершенно автономно вызревало в крестьянской среде. Мемуары С. Т. Семенова показывают, как думающие крестьяне шаг за шагом приходили к этой идее.

В литературе справедливо подчеркивается важность народнохозяйственного фактора в развитии личного землеустройства.

Так, П. Н. Першин отмечал, что основная часть хуторов и отрубов сконцентрирована в двух обособленных районах, где на них вышло более 10 % всех дворов: