Теорема Столыпина

Их отчет очень важен, потому что раскрывает атмосферу, в которой начиналось реформа, и делает понятным, в какой огромной степени оно зависело от уровня коммуникации между Комиссиями и населением.

В ряде уездов «наиболее энергичные и деятельные» Комиссии уже успели наладить хороший контакт с крестьянами, и это вызвало растущий поток ходатайств⁹⁰.

Но энергия и деятельная предприимчивость не являются, увы, общим достоянием.

Если члены Порховской уездной (землеустроительной — М. Д.) комиссии, пишут авторы отчета, жалуются, что крестьяне равнодушны в реформе, то это объясняется тем, что они еще ничего не сделали даже для того, чтобы в более или менее широких масштабах оповестить сельское население о своих целях и задачах: «Тщетно, сидя в четырех стенах, ожидать, что крестьян охватит внезапное доверие и что они сами станут притекать. На первых порах, убедившись в отчужденности населения, члены комиссии должны сами объезжать волости, всюду разнося живую проповедь правительственных начинаний на пользу крестьян.

Если в течение целых годов антиправительственные агитаторы, видевшие в темной сельской массе лишь обильный материал для бунта и погромов, успешно прививали этой массе яд своей лжи и лести, то может ли быть обречена на неудачу убежденная, правдивая проповедь экономического возрождения крестьян, составляющего задачу землеустроительных комиссий?

В общем, несомненно, что во всех двадцати трех уездах четырех посещенных губерний от самих комиссий зависит приручить к себе крестьян, а дальнейшее доверие сельского населения удастся сохранить исключительно лишь плодотворною деятельностью»⁹¹.

Сказано вполне внятно, хотя мысль о гарантированном успехе землеустроительной «проповеди» не бесспорна.

Одной из ключевых была фигура непременного члена Землеустроительной комиссии, ответственного руководителя всего комплекса землеустроительных работ, а также его помощников — землеустроителей (инструкторов по землеустройству)⁹².

Землеустроитель, получив дело для подготовки, должен был выехать на место, чтобы выяснить правовую ситуацию и те природные и бытовые условия, в которых придется проводить работы. Ведь каждое селение было своим маленьким миром, не похожим на другие, всякий раз это была другая задача, другая пьеса с другими актерами.

На землеустроителе и его сотрудниках лежала огромная черновая работа. Фактически они были, так сказать, «бойцами на передовой» землеустройства — вели чтения и лекции, общались и объясняли, пропагандировали и агитировали — зачем нужен переход на хутора и отруба и т. д. и т. д.

Априори понятно, насколько в принципе сложной была эта миссия, какой подготовкой и какими личностными качествами они должны были обладать, чтобы добиться успеха.

Нетрудно вообразить беседу землеустроителя с сельским сходом, состоящим из десятков, чаще — из сотен, а иногда и тысяч мужчин и женщин, которым незнакомый «барин» предлагает не больше и не меньше, как изменить тот строй их жизни, который был прожит поколениями предков. А значит, гарантировал выживание и им самим.

Какие слова нужно уметь находить в подобных случаях?

Ведь, по сути, такого рода собрания — особый тип митинга, а на митингах умеют выступать далеко не все.

Проблема привлечения симпатий населения к реформе не ограничивалась одной прямой агитацией. Комиссии должны были устраивать экскурсии в уже существующие районы хуторского расселения, которые оказались действенным средством убеждения крестьян, создавать агрономическую службу и многое другое.

В работе 47-ми губернских и 463 уездных Комиссий участвовали многие тысячи представителей образованного класса России, и априори понятно, что уровень их компетентности, заинтересованности и энтузиазма не мог быть в равной степени высок.

Различались, конечно, и сама постановка дела землеустройства, и то, что можно назвать стратегическим видением ситуации.

Так, исключительно благоприятная ситуация сложилась в Московской губернии, где реформе сразу начал уделять большое внимание яркий, талантливый и влиятельный губернатор В. Ф. Джунковский.