Теорема Столыпина

Думаю, что мы обойдемся без риторического вопроса о потенциале землеустройства в Обоянском уезде при таком непременном члене. Вообще сохранившиеся аттестационные списки делают понятнее вялый ход землеустройства в целом ряде губерний.

1907 г. — самое начало землеустройства. Прошло 5 лет, и почти все непременные члены, о которых говорилось тогда, сменились, однако подобрать энергичных и увлеченных реформой людей во все Комиссии Комитету по Землеустроительным делам не удалось⁹⁹. Ситуация явно улучшилась, но была далека от идеала.

Таким образом, реальные показатели землеустройства очень зависели от личностных характеристик членов комиссий и — что не менее важно — от их политических взглядов.

Реформа в той или иной местности могла идти успешно только при таком уровне взаимопонимания между Комиссиями и крестьянами, который был в Московской губернии, где обе стороны, сколько можно судить, взаимно обогащали энтузиазмом друг друга.

Однако такое было далеко не всегда, и нужно помнить, что какая-то часть работников — и в Комиссиях, и среди агрономов — была противниками реформы — прежде всего по идейным соображениям. Многие образованные русские люди видели свою жизненную миссию отнюдь не в утверждении частной собственности крестьян на землю.

Оппозиционная печать сумела создать образ гигантской государственной машины, обрушившейся своей неисчислимой мощью на беззащитное общинное крестьянство — так, будто речь идет о сплошной коллективизации.

Приведенные материалы, как кажется, серьезно девальвируют подобные подходы. Завершать «дело 1861 г.» в ряде аспектов оказалось куда труднее, чем начинать его. Правительство, начиная реформу, рассчитывало на свой аппарат, на местных работников. Но выясняется, что они далеко не во всех случаях были лояльны и не спешили «брать под козырек».

Документы иногда говорят об открытом противодействии реформе на местах. Даже среди земских начальников, которых традиционная историография всегда считала надежнейшей опорой власти, были такие, которые могли бы порадовать записных критиков реформы.

Понятно, что партийная борьба вокруг реформы, столь резко проявившаяся в Думе и Государственном Совете, продолжалась и за их стенами. А ведь помимо явных политических противников в осуществлении преобразований Столыпина участвовали и люди просто равнодушные.[165]

Другими словами, дело буквально жизненно важного значения Империя начинала, не имея подготовленного полноценного кадрового резерва — и не только землемеров. Однако этот дефицит постепенно преодолевался.

Понятно, что все вышесказанное о роли субъективного фактора в развитии землеустройства как одного из направлений реформы, относилось и ко всем другим ее направлениям. Везде одним из важнейших факторов успеха были люди компетентные и неравнодушные.

Подведем некоторые итоги.

Итак, все основные показатели землеустройства растут во времени и по России в целом, и в подавляющем большинстве губерний.

Полагаю, это говорит об адекватности реформы социально-экономической ситуации в стране, и психологии миллионов крестьян, а также является и показателем мощности потенциала предпринимаемых преобразований.

Агрономическая помощь [166]

Мы должны ясно понимать, что землеустройство лишь создавало предпосылки для подъема крестьянского хозяйства и само по себе отнюдь не было гарантией роста благосостояния[167].

Недостаточно было просто переместить крестьян на хутора и отруба, необходимо было изменить качество их труда, а для этого нужно было научить их работать эффективно, дать им агрономические знания, ликвидировать то, что выше условно названо «проблемой 53-го бензина».

Процесс сельскохозяйственного просвещения, образования крестьян называется агрономической помощью. Ее главной задачей была «организация мелкого хозяйства в смысле технически правильного и экономически выгодного сочетания отраслей»¹⁰⁰. Именно с ней был связан следующий за землеустройством этап реорганизации крестьянского хозяйства.

На бумаге это выглядит просто. Крестьяне-общинники стали единоличниками, и теперь к ним нужно привести агронома, чтобы показать, как хозяйствовать по-новому. Однако в жизни было два больших вопроса — во-первых, хотят ли этого сами крестьяне, а во-вторых, хватит ли в стране агрономов.

Первая проблема решалась ситуативно — были крестьяне с самого начала расположенные к сотрудничеству, а были те, кто вполне серьезно считал агрономов «антихристами», которые вмешиваются в отношения между Богом и крестьянином (вспоним Гарина-Михайловского). Едва ли первых было больше, чем вторых.

В одних местностях крестьяне заждались агрономов, а в других прекрасно обходились без них. Не все задумывались именно о повышении эффективности своего труда. В сущности, вести хозяйство даже старыми способами на хуторах и отрубах было выгоднее, чем в чересполосице, если было, где пасти скот.