Теорема Столыпина

С одной стороны, — по идее — самарское крестьянство из-за постоянных неурожаев должно было бы лучше воспринимать новшества, чем, например, смоляне или псковичи. По крайней мере часть населения в Самарской губернии «ищет выхода из того хозяйственного тупика, в который оно попало после долгого периода равнодушного ковыряния земли». В этом он убедился еще в Покровской слободе: «Боже мой, сколько разговоров, сколько волнений было связано там с возведением построек на отрубах, сколько разговоров о необходимости вообще перестроить хозяйства н новых началах!»

С другой стороны, один из лучших местных крестьян И. И. Пустовойтов не раз говорил ему, что «мы все… находимся в периоде искания. Бредем с проторенной дороги на новые пути, но окончательно еще ничего не наметили. Не знаем, как и за что приняться, не знаем, с чего начать»²⁶⁸.

Юрьевский был поражен, если не шокирован, этой фразой, из которой следовало, что и в Новоузенском уезде агрономы пока ничего внятного крестьянам не предложили.

За этой коллизией стояла большая проблема.

Славу житницы России Самарская губерния снискала в те времена, когда почти на всем ее пространстве господствовала залежная система хозяйства с долгим периодом залежи. Тогда при хорошем качестве земельных пластов засуха была не страшна.

Однако время этой системы истекало — крестьяне распахивали все больше земли, и им все труднее было забрасывать землю на много лет в залежь, а других способов спасения урожаев от засухи они не знали. В итоге, считало местное земство, они застыли на «первобытной ступени сельскохозяйственного промысла», которая перестала давать результаты. Неурожаи стали слишком частым явлением, и губерния все время была на прокорме у государства.

Здесь нужен был другой подход, и им должно было стать сухое земледелие, история которого в России началась еще в первой половине XIX в. и которое как раз к началу аграрной реформы Столыпина, благодаря деятельности опытных станций, добилось явных успехов.

Оно было построено в первую очередь на влагосберегающих приемах и подборе устойчивых к засухе растений, в том числе и кормовых трав, что было особенно важно для переходящих к единоличному хозяйству крестьян, потерявших общий выпас и пастьбу по пару.

Так, во время неурожая 1906 г. поля Безенчукской опытной станции «оказались единственным оазисом, где можно было видеть роскошную картину урожая», и это доказывало, что здешние специалисты стоят на правильном пути.

Сейчас их достижения все увидели бы в интернете, а как их можно было популяризировать тогда? В неграмотной стране?

Поэтому разработанные ими методы к 1913 г. еще не вошли в повседневный обиход нашей агрономической науки, хотя в 1912 г. отделение Крестьянского банка в Самаре приняло решение в пользу сохранения земель под черным паром как средства обеспечения лучшей урожайности.

За разъяснениями Юрьевский обратился к двум выдающимся людям, известность которых в то время далеко перешагнула границы Самарской губернии, — к агроному В. С. Богдану и землеустроителю А. Ф. Биру, так сказать, чемпиону Российской империи по землеустройству.

Агроном Василий Семенович Богдан, человек тогда легендарный (и не вполне забытый в наши дни), заведовал в 1913 г. Краснокутской земской опытной станцией. Он, по выражению Юрьевского, стал «отцом житняка» — новой ценной кормовой травы, которая получила в годы реформы сильное распространение на Юге и Юго-востоке России и остается таковой до сих пор.

Об этом человеке он пишет категорично: «Богдан в области агрономии получил мировую известность и в любой другой стране, особенно сельскохозяйственной, ему заживо поставили бы уже памятник. У нас в России заслуги перед родиною ценятся обычно после смерти ученого»²⁶⁹.

Что они рассказали Юрьевскому?

Оказалось, что, несмотря на «хищническое хозяйство, на бессистемные посевы из года в год одной пшеницы», самарский чернозем еще далеко не истощился. Непрерывные посевы злаков привели почву в состояние, которое специалисты называют «пшеничным переутомлением». В результате средние урожаи уменьшаются.

Следовательно, нужно восстанавливать прежнее строение почвы, а лекарством должно послужить травосеяние. Развивать его необходимо еще и потому, что важнейшим последствием землеустройства часто было уничтожение общих выгонов и общей пастьбы скота по всему наделу.

Крестьянам были остро необходимы искусственные кормовые площади. Однако в юго-восточных степях сделать это было труднее, чем в других регионах — клевер не выдерживает местной засухи, а синяя люцерна растет не везде, во всяком случае, в Николаевском и Новоузенском уездах ее культура «почти невозможна». Не подходит здесь и такая трава, как костер.

И вот Богдан, начавший свою деятельность в 1896 г., путем селекции вывел из дикорастущего житняка культурную кормовую траву, которая к тому же восстанавливала физическое строение почвы. Параллельно он вел успешные опыты с желтой люцерной и луговым ячменем²⁷⁰.