Теорема Столыпина

В других работах он отмечает, что «одним из глубоких и важнейших явлений переживаемой нами эпохи в истории России является мощное, полное юной энергии возрождение русской деревни… Еще многие десятилетия нужны русскому крестьянину для того, чтобы прочно усвоить основные устои современной культуры, но для тех, кто своими глазами видит упорную каждодневную педагогическую работу, которую ведут культурные силы России в глубине ее деревень, — нет никакого сомнения в успешных результатах их труда. Тысячи земских агрономов, деятелей внешкольного образования и кооперативных инструкторов посвящают свои силы этой широкой работе»⁴³⁸.

Особенно радует его то, что «крестьянство сделалось восприимчивым ко всякой культурной пропаганде, в том числе и пропаганде агрономической» и он заключает: «Ожидаемый нами подъем русского сельского хозяйства является главнейшей надеждой нашей в будущих экономических судьбах нашей земледельческой родины»⁴³⁹.

Даже в 1920-е гг., когда реформу оперативно переименовали в «столыпинщину» и позитивные высказывания о ней, мягко говоря, не приветствовались, он, хотя и более сдержанно, но вполне объективно фиксирует, что «в конце первого десятилетия XX наблюдалось значительное оживление русской сельскохозяйственной жизни; крестьянское хозяйство, изжившее старые формы трехпольного земледелия, приступает к созданию новых хозяйственных систем: быстро развивается травосеяние, промышленные яровые неуклонно увеличивают свою площадь, происходит повсеместная смена старого инвентаря на улучшенный, крепнут кооперативные формы маслоделия, и сотни других молекулярных процессов создают новое товарное крестьянское земледелие.

Земские и правительственные органы, отвечая запросам времени, необычайно широко развивают свободную „экономическую деятельность“ и создают ряд институтов, содействующих сельскохозяйственному прогрессу деревни.

Земские сельскохозяйственные склады, земская участковая агрономия, институт специалистов, касса мелкого кредита, кооперативный инструкторский и инспекторский персонал и прочие начинания ввели в деревню целые кадры новых интеллигентных работников»⁴⁴⁰.

То положительное содержание преобразований, которые отмечаются в приведенных отзывах, разумеется, не заслоняло от их авторов множества нерешенных проблем и трудностей. Ведь реформа только начиналась.

Сумел ли Столыпин доказать свою Теорему?

Да, сумел.

В сущности, реформа Столыпина и то, что я называю Теоремой Столыпина, — это отрицание нового общественного настроения, построенного на культе крестьянской общинной несвободы, маскируемой привлекательными и даже одухотворяющими идеями.

Оказалось, что законы развития человечества распространяются и на Россию. Кто бы мог подумать?

Конечно, все было очень сложно, и антикапиталистические, антибуржуазные настроения общества никуда не исчезли, хотя русско-японская война и неудачная революция 1905 г. несколько снизили накал мессианства и социалистического напряжения.

Однако с 1906 г. резко изменилась роль народа, этих «серых» миллионов, которые начали сами выбирать свою судьбу, чего еще не понимала количественно ничтожная — в сравнении с общим народонаселением — оппозиционная общественность, едва не победившая в 1905 г.

И разнообразная статистика, которая доказывает позитивное развитие столыпинских преобразований, — это своего рода избирательные бюллетени, это, условно говоря, голоса на референдуме в пользу новой жизни.

Стратегия Столыпина была верна — именно ряд параллельных правительственных мероприятий в сочетании с личным раскрепощением крестьянства, с обретенной им свободой принятия решений в большой мере вырвали деревню из застоя еще до Первой Мировой войны. И значимость этого факта трудно преуменьшить. При этом понятно, что проведение преобразований такого масштаба априори не может быть идеальным, беспроблемным и т. п. Как и всегда, были трудности, случались эксцессы исполнителей и др. Это неизбежно.

Тем не менее, мы смело можем считать преобразования Столыпина началом долгожданной русской агротехнологической революции.

Основанная на получении крестьянами де-факто полноты гражданских прав, она оказалась целостным масштабным процессом реформирования аграрного сектора экономики Империи, оказавшим также всестороннее воздействие на развитие народного хозяйства в целом (и не только).

Этот процесс включал:

1) радикальное расширение площади крестьянской частной земельной собственности благодаря укреплению в собственность надельной земли, землеустройству, а также покупке земель у Крестьянского поземельного банка и при его посредничестве.

Напомню, что более чем 2 млн дворов укрепили в собственность почти 14 млн. дес.

Землеустройство создало на надельных землях 1,3 млн. единоличных хозяйств площадью около 13 млн. дес.

Благодаря ссудам Крестьянского поземельного банка (свыше 1 млрд, руб.) к крестьянам перешло 10 млн. дес.

По сути, речь шла о массовом внедрении в жизнь России принципа частной собственности. Современники оценивали число единоличников и членов их семей в 12,5 млн. чел.⁴⁴¹